Дожить до рассвета

– Дело было так. Поймали мы с Падуном Ура, спеленали, что дитя малое, и умыкнул я его в пограничный мир. Есть там места особые, даже у Правителя руки коротки туда дотянуться. В общем, навел я ворожбу, поглощая его разум, покуда он в беспамятстве был. Думал, все гладко пройдет, старик-то совсем слаб, не то что в былые времена. И так я его, и эдак – молчит Ур. Не получилось у нас полюбовного разговора. – Пастух вздохнул, огорченно махнув рукой и вновь наливая себе медовухи. – Целую седмицу он не сдавался. Однако какая же нужна вера, чтобы такую боль вынести! Все же сломил я его волю.

Стоян недоверчиво покачал головой, поднявшись с лавки и подходя к Пастуху.

– Больно гладко стелешь, брат. Не может Ура боль сломить. Покажи мне.

Стоян протянул руку, накрывая ладонью голову брата. Воспоминания Пастуха потекли бурной рекой, стремительно затягивая его в водоворот событий.

* * *

Элкор открыл глаза. Раскаленный воздух обжигал его дыхание, колеблясь над песком причудливыми миражами. Истерзанное черным колдовством тело не слушалось его, превратившись в сплошной комок боли. Отплевываясь от песка и с трудом опираясь на локти, Ур пополз к воде, оставляя за собой кровавый след. Вдруг, вскрикнув от невыносимой боли, он выгнулся дугой, озираясь на ненавистный колдовской клинок. Вогнанный в край его тени нож накрепко приковал его к этому месту. Элкор потянулся к клинку, пытаясь освободиться от его ворожбы. Рукоять ножа зашипела, оборачиваясь змеей, и метнулась к его руке. Отдернув ладонь, Элкор горестно вздохнул, взглянув на плещущиеся волны океана. Близость прохладной воды будоражила его воспаленное сознание, заставляя вновь и вновь ползти к ней.

Несколько безумных дней демон изгалялся над ним, жаля старого Ура своим колдовским кнутом. Впадая в беспамятство от невыносимой боли, Элкор вновь приходил в себя, вскрикивая от его ударов. Казалось, эта пытка будет длиться вечно. Находясь меж сном и Явью, чародей тысячи раз желал умереть, приказывая собственному духу вернуться к Творцу. Ничего не получалось. Черная магия крепко спеленала его душу, не позволяя ей вырваться.

Обжигающий удар кнута заставил его вновь застонать. Сил на крики уже не оставалось. Ур стал впадать в забытье, не осознавая, где он находится.

– Кто ты? – пересохшие губы шептали едва различимые слова. – Кто ты? Чего ты хочешь от меня?

– Кто ты? – вторил ему голос демона. – Как твое имя?

Элкор молчал, вновь впадая в беспамятство.

– Чего ты хочешь от меня, демон?

– Как твое имя?

Дни превратились в бесконечность. Демон отворил тысячи дверей, пытаясь добраться до сознания чародея. Наконец пала последняя преграда, уступая беспощадному мучителю. Старик не выдержал, прошептав в бреду:

– Элкор...

– Именем твоим – повелеваю! – радостно вскричал Пастух. – Повинуйся же мне, Элкор!