Дожить до рассвета

Беримир усмехнулся, смерив взглядом могучую фигуру медведича.

— Ну, разве что если на вершине ждать тебя будет. Тогда, может, и выстоим.

Малюта рассмеялся, подмигнув растерявшейся невесте.

— Слышала, милая? Ступай на самую вершину, туда, где ладьи Уров стоят. — Беспута открыла рот, желая воспротивиться его наигранному веселью. Она ведь все понимала — уберечь от беды он ее хочет. — Ступай, говорю, не перечь мужу на людях!

Медведич грозно нахмурил брови, изображая недовольство. Направившись к выходу, колдунья сверкнула гневным взглядом, фыркнув:

— Над дружиной своей командовать будешь!

Малюта ловко поймал ее за руку, притягивая к себе и крепко прижимая к груди.

— Люблю тебя, рыжая, — ласково проговорил он, зарывшись лицом в ее волосы. — Жди на вершине. Приду за тобой.

…Потайная дверь со скрипом отворилась, впуская Чернаву в причудливый мир розовых небес. Остановившись у порога, Правитель нежно обнял ее.

— Теперь этот мир станет твоим домом. Здесь нет людей, лишь природа и животные, коих мы успели заселить. Будь счастлива здесь со своим малышом. — Чародей заглянул в ее блестящие от слез глаза, заботливо утирая мокрые девичьи щеки. — Не плачь. Здесь ты будешь счастлива. Ты будешь гулять с ним по лесу, звери станут ластиться у ваших ног. Здесь им незнакома человеческая жестокость. И сын твой будет любить их. Ошиблась Морана в своих хитромудрых планах. Злость навеки уснет в нем. И некому будет ее пробудить. Научи его жить по Прави.

Чернава молчаливо кивнула, остановившись у порога в иной мир. Бережно прижимая к груди младенца, она тоскливо улыбнулась Уру.

— Ты воистину — Великий Чародей. — Девушка зарыдала, уткнувшись лицом в его грудь. — Нет, я ни о чем не жалею. Не жалею о том, что полюбила Стояна. И пусть он демон, пусть он сеет зло на Земле, все равно я люблю его. — Чернава улыбнулась сквозь слезы, увидев беспокойство на лице Правителя. — Нет-нет, не бойся, я более не поддамся его соблазнам. Но я буду любить его. И буду любить нашего сына. И я воспитаю его человеком. Передай ему это, прошу тебя. Пусть Стоян знает, что его единственный сын жив. Быть может, это смягчит его каменное сердце в той безжалостной войне, которую он ведет против человечества.

Правитель молчаливо кивнул. Сказанные Чернавой слова были искренними и мудрыми не по годам.

Девушка сняла с шеи ключ, подаренный ей Богиней Карной.

— А теперь ступай, Великий Ур. Теперь это наш дом, и я сама запру эту дверь.

Развернувшись, чародей быстро зашагал прочь. Он не оборачивался, чувствуя спиной ее прощальный взгляд. Он не сомневался в том, что она закроет за собой дверь. Ибо истинная мать отдаст жизнь, защищая собственное дитя от темных сил.

* * *

Корабли Стояна приближались к острову. Прислонившись спиной к мачте, Ярослав сурово поджал губы, усердно доводя точильным камнем клинок меча. Изредка поглядывая на приближающийся берег, он что-то тихо бормотал себе под нос.

— О чем думаешь, любимый? — прошептала Всеведа, осторожно прижимаясь к его плечу. — О чем печалишься?

Ярослав напряженно замер, прекратив править клинок. Прижавшись лбом к его холодной стали, он ответил:

— Я заблудился, милая. Шел по жизни, словно по лесу, и заблудился. — Он обернулся к колдунье, внимательно заглядывая в ее незрячие глаза. — Я устал от битв, от крови, от несправедливости. Я бреду в темноте, не различая лиц. Боги наказали меня слепотой!

Всеведа прикрыла его рот ладонью:

— Молчи, глупый. Ты не слеп, ты лишь начал прозревать. Это все он, демон проклятый, ослепил тебя ложью и колдовством. — Молодая колдунья повела своим незрячим взором, безошибочно остановившись взглядом на ведьмаке. — Он, как паук, плетет свои сети, отлавливая людские души. Прячь от него свои мысли, Ярослав. Стоит лишь дрогнуть нити в его паутине, и он тут же явится, дабы наказать непокорную душу.

Ярослав поежился от ее слов, бросив мимолетный взгляд на ведьмака. Крики, смех, перебранка воинов, готовящихся к высадке, — ничто не могло обмануть колдуна. Стоящий на носу корабля Стоян обернулся, встретившись с Ярославом взглядом.

Слова, сказанные Всеведой, словно молния, полыхнули в сознании медведича. «Прячь от него свои мысли, Ярослав». Медведич поспешно отвел взгляд от всепроницающего взора ведьмака. Подняв глаза к небесам, он улыбнулся парящим над кораблем чайкам. Свободные. Летят, куда хотят, птенцов растят.

— Готовь воинов к штурму, Ярослав! — прорычал ведьмак, вновь повернувшись к приближающемуся острову. — Я сровняю эту гору с землей!

Медведич устало вздохнул, затягивая ремни кожаного нагрудника. Он окинул взглядом воинов, сидящих вдоль бортов корабля. Немытые, нечесаные, потерявшие человеческий облик, они были счастливы, предвкушая новую битву. Ничего человеческого не осталось в них, лишь желание наживы и беспощадная ярость.