Дожить до дембеля

Лежа на пыльной горячей земле, стиснув автомат, Карцев с тоской ждал — вдруг кто-нибудь высунется из проклятых зарослей, ему хотелось лишь одного — убить кого-нибудь, прежде чем он сам погибнет. О сдаче в плен не могло быть и речи, слишком много он слышал в Союзе рассказов об отрезанных ушах, носах и прочих ужасах.

Услышав шум приближающегося вертолета, Карцев ощутил страстное желание жить «Если вертолет сядет между мной и зарослями, если дверь окажется с моей стороны и если у них нет тяжелого оружия, чтобы уничтожить вертолет, — тогда я спасен», — возбужденно подумал он.

Казалось, прошла вечность прежде чем вертолет коснулся земли. Он сел именно так, как страстно желал Карцев. Он бросился к открывающейся двери, почти не чувствуя боли в ноге. Когда до спасения оставался последний шаг, внутри вертолета грохнуло два взрыва. Карцева отбросило от двери и ударило головой о камень. «Не успел…» — мелькнуло в его мозгу перед тем, как он погрузился во тьму.

Сознание возвращалось к нему постепенно. Сначала он ощутил жуткую боль в затылке. Потом услышал шум двигателя и решил, что лежит в вертолете. С трудом подняв тяжелые веки, сквозь полумрак он увидел над собой Романова, остриженного наголо и под заросшего щетиной. Слегка улыбаясь, он весело смотрел на Карцева.

— Ну как, лейтенант, очухался? — доброжелательно поинтересовался Романов.

Карцев не ответил. Кроме Романова, он увидел еще несколько человек в советской форме, но явно местного происхождения. Он понял, что находится не в вертолете, а в бронетранспортере. Руки Карцева были связаны за спиной. Он все-таки угодил в плен. Карцев вздохнул и закрыл глаза.

— Не горюй! — услышал он спокойный голос Романова. — Скоро приедем, накормим, напоим, а самое главное — поговорим!

Приехали действительно довольно скоро. Романов что-то сказал на чужом языке, и Карцеву помогли выбраться из бронетранспортера, остановившегося под навесом во дворе дома, окруженного мощной каменной стеной Возле нее сидели на корточках около десятка людей с автоматами и винтовками. Увидев Карцева, они вскочили и, размахивая оружием, со злобной радостью загалдели. На этот шум из дома вышли еще двое: один сравнительно молодой, во френче, другой пожилой, в белой чалме. Наверное, начальство, — равнодушно подумал Карцев. Тот, что во френче, радостно обратился к Романову. Между ними завязался разговор, постепенно перешедший в явный спор. На лице пожилого появилось недовольство, остальные почтительно молчали. Наконец молодой бросил резкую фразу (после которой двое с автоматами сели возле входа в дом) и вместе с пожилым покинул двор.

— Прошу! — вежливо показал на дверь Романов и, заботливо поддерживая Карцева, провел его в дом. — Этот вождь хотел лично допросить тебя, но я добился, что говорить с тобой пока буду только я.

Комната, куда они вошли вдвоем, имела довольно неприглядный вид. Никакой мебели не было, только на замусоренном полу валялись несколько матросов, прикрытые синими армейскими одеялами, да среди комнаты стояли две табуретки (явно из какой-то нашей казармы покрытые тряпкой, изображавшей скатерть, и заставленные алюминиевыми мисками.

— Что с ногой? — спросил Романов. — Тебя же вроде не ранило.

— Подвернул, — буркнул Карцев.

— А… Это ничего, — Романов ткнул рукой в сторону матраса. — Садись.

Карцев тяжело опустился, Романов сел рядом, достал нож и разрезал веревку на руках Карцева. Положив нож на «скатерть», Романов зажег керосиновую лампу и гостеприимно пододвинул миски поближе Карцеву.

Попробуй местную еду, — дружелюбно предложил Романов.

Машинально Карцев отрицательно мотнул головой, но потом решил, что в его нынешнем неопределенном положении глупо лишний раз отказываться — больше могут и не предложить. Он взял из миски лепешку и принялся медленно жевать.

— У тебя, наверное, есть масса вопросов, — сказал Романов. — Спрашивай.

Карцев молча пожал плечами Больше всего его интересовала собственная судьба, но ему казалось, что спрашивать об этом — значит по казать свой страх.

— Ну ладно, тогда я расскажу, как оказался здесь…

Романов отрезал кусок мяса и неторопливо съел его.