Дождись меня

– Не представляю, о чем ты думала, поощряя ничтожество вроде него! Ты должна знать, что рано или поздно выйдешь замуж за достойного человека, чтобы наш род мог продолжаться. Ты – последняя из Сиддонсов, Луиза, и тем важнее для тебя мудро выбрать мужа. Я настаиваю, чтобы ты немедленно порвала все отношения с этим человеком. Если же не согласишься, я сделаю все, чтобы заморозить твои счета, пока ты не сделаешь, как велено.

В тот сладостно-горький день, когда они просили у отца Луизы позволения пожениться, тот разбил сердце дочери холодным отказом. Сет сделал бы все на свете, чтобы оградить ее от разочарования и сердечной боли, но его собственное сердце затвердело как лед от жестокого отношения Джеймса Сиддонса.

Однако он не позволил злобному отказу раздавить себя. Так значит, он – ничтожество!

Сет расправил и без того широкие плечи и, не сумев сдержать злости, поклялся про себя, что покажет Джеймсу Сиддонсу, каким дураком тот себя выставил, уверенный, что он лучше Сета лишь потому, что ходил в «правильные» школы, а в его семье водятся деньги. Таким образом, он немного выпустил пар.

Скоро настанет время, когда он будет богаче и влиятельнее Джеймса Сиддонса, и Луиза ни на миг не станет тревожиться о том, как они выживут.

Тем не менее в конце этого натянутого разговора надменный банкир запретил дочери видеться с Сетом, заявил последнему, что наймет людей следить за дочерью и не даст ей нарушить приказ, угрожал Сету, расписывая возможные последствия, если тот наберется наглости переубедить ее.

– Тебя не возьмет на работу ни один автомобильный салон в стране после того, что я им расскажу.

Луиза, не вытирая струившихся по лицу слез, умоляла его уйти.

Сет резко вдохнул и выдохнул. Почему он купил это место и растравил старые раны, которым давным-давно следовало зажить и покрыться шрамами? Ему больше нечего доказывать.

Джеймс Сиддонс скончался примерно год назад, а Луиза, к вечной печали Сета, погибла вскоре после того разговора, сбитая неизвестным водителем, сбежавшим с места аварии. Шок был невыносимым, и Сет искренне считал, что никогда от него не оправится.

Когда спустя полгода после смерти владельца дом выставили на продажу, Сет не устоял против искушения его купить. Да и как тут устоишь? Луиза выросла здесь, и Сет чувствовал с ним неразрывную душевную связь. Несмотря на гнетуще-холодную атмосферу, она призналась, что когда-то дом был теплым и гостеприимным благодаря ее матери, Клер Сиддонс.

– Мама была чудесной женщиной, бесконечно терпеливой и доброй, всегда советовала следовать зову сердца, а не только разума, – рассказывала девушка. – Она уж точно не смотрела бы на тебя свысока из-за «неправильного» происхождения и с первого взгляда на тебя поняла бы, почему мое сердце принадлежит тебе!

При этом ее голубые, как незабудки, глаза нежно блестели.

Ее присутствие в доме по-прежнему ощущалось. Хотя решение купить особняк, вне всякого сомнения, стало обоюдоострым оружием, способным и больно ранить, и удовлетворить потребность продемонстрировать местному обществу, что он ничем не хуже Джеймса Сиддонса. Может, купить этот дом Сета побудил чистый эгоизм?

Десять долгих лет прошли со смерти Луизы, безумных лет, в течение которых Сет старался держаться как можно дальше от родного города, чтобы вновь строить свою жизнь без нее. За эти годы он достиг всего, что задумал. Следовало бы отпустить прошлое.

Естественно, после потери Луизы у него были и другие женщины, но он так и не сумел полюбить кого-либо из них и, вполне вероятно, никогда не сможет. Покупка дома, возможно, дурацкая затея. Вот и говори о стремлении посыпать солью раны!

Проклиная себя за мазохизм, одновременно посчитав, что дом всегда можно продать, если что-то пойдет не так, Сет вошел в гостиную, откуда была вывезена вся дорогая мебель.

Луиза когда-то показывала ему свою комнату, когда отец уехал по делам. Но к тому времени, как Сет купил дом, осталось лишь несколько старых книг и кое-какая кухонная утварь. Все остальное распорядились забрать и продать адвокаты, чтобы оплатить похороны.

По грустной иронии судьбы, оказалось, Джеймс Сиддонс далеко не так богат, как утверждал. После гибели Луизы он проиграл и растратил свое состояние.

Теперь роскошная комната напоминала бальный зал, из которого расходились последние гости. Единственными предметами обстановки оставались потертые красные с золотом ковры и алые бархатные гардины.

В тот день, когда Сет просил руки Луизы, его не пустили дальше широкого коридора. Как он и предчувствовал, Джеймс не собирался расстилать для него красную дорожку и вместо этого сразу бросился в атаку.

Сет мрачно улыбнулся. Как ни странно, именно ему выпало смеяться последним. Теперь он может ощутить удовлетворение от осознания того, что может делать в этом доме все, как пожелает. Никогда больше его не обвинят в том, что он недостаточно хорош для кого-то, рожденного с пресловутой серебряной ложкой во рту, кто не полагался целиком на собственные способности и ум, чтобы, подобно ему, подняться выше в этом мире, несмотря на все препятствия.