Дождь в лицо

Алена не успела рассказать Андрею об этой галлюцинации, а сейчас почему-то нельзя. Она простила его, вычеркнула, тот позорный разговор начисто и все-таки они молчат.

Вот почему они молчат. Она возвращается с победой, а он -- с поражением. Для него не бывает побед, его битва никогда не кончится, и он всегда будет помнить о том, что. Большой Клуб погиб непознанным. Будет помнить и казниться. Что он сейчас делает, Андрей? Может быть, он думает о том же и вводит в свои формулы критерий "пирровости всех побед"?

Вернулась стюардесса, поставила перед ними обоими по подносику.

-- Изумительно, -- сказал Андрей. -- Восхитительно. -- Он стал жевать, глядя в блокнот красными глазами. За сборами было некогда спать, а в самолете Андрей никогда не спал.

-- Я уверена, -- сказала Алена, -- что есть еще Огненные. И не один Клуб. Есть.

-- Не надо, Аленушка.

-- Есть, -- сказала Алена.

Наверное, у нее было несчастное лицо. Стюардесса посмотрела издали и подошла снова.

-- Почему вы не кушаете?

-- Так, -- сказала Алена. -- Спасибо.

Андрей крошечными значками, как муравьями, заполнял страницу за страницей, иногда смотрел в оконце, но когда солнце поднялось выше, задернул занавеску.

Аленка хмурилась во сне. Воины шли по ночным дорогам под звездами, и на их пути в джунглях вспыхивали бесшумные пожары.

Москва 1964-1989