Дождь прольется вдруг и другие рассказы

За два дня до отъезда из Лондона Катажина оттащила чемодан с майками на Ноттинг-Хилл-Гейт, в магазин U Design It. Здесь она, согласно предварительной договоренности, заплатила мужчине-азиату и дала ему точные указания — какой рисунок на какую майку нанести. В набранных по музыкальным магазинам материалах было полным-полно фотографий и эмблем — как и в рекламе, вырезанной из музыкальных журналов. Из Польши она прихватила с собой — на случай, если в Лондоне таких найти не удастся, — лишь пару фотографий: Фила Коллинза и Dire Straits. Дома они пойдут нарасхват, особенно у старичков с деньгами, так что можно будет даже поэкспериментировать с ценами. За «Одухотворенных», Future Sound of London, Трики и прочих запрашивать, наверное, придется поменьше, однако на ее стороне будет их уникальность: эту нишу никто еще заполнить не потрудился. Она даже сможет гарантировать покупателям, что, если те найдут в Польше такие же майки по меньшей цене, им возвратят деньги в двукратном размере. Польские остолопы на этот фокус купятся как миленькие: это же такпо-американски.

Потом она обошла с десяток обменных бюро, выбрала то, где можно было с наибольшей выгодой обратить оставшиеся у нее английские фунты в американские доллары — набивать сумочку злотыми никакой срочности не было. Себе Катажина оставила лишь несколько монет достоинством в фунт каждая, — хватит, чтобы протянуть два оставшихся дня. Билет на подземку до аэропорта, ну, может быть, молочный коктейль в «Макдональдсе»: обо всем остальном позаботятся другие, и здесь, и на том конце. И, словно перелистывая страницы мысленного блокнота, она проверила список вещей, о которых следует помнить: американские доллары, да… черные пластиковые мешки для мусора, да… рулон клейкой ленты для ценников, да… паспорт… гигиенические прокладки… дерьмовое чайное полотенце с надписью «Дом Виндзоров» для мамы… стопка ее записей… ах да, и…

Болеслав Шайна… Jeszcze Polska nie zginela…

Туннель любви (пер. С. Ильин)

Внимательно прочитав все написанное на вывеске, я подтвердил, что мне больше восемнадцати, что откровенная нагота не представляется мне оскорбительной, и вступил в «Туннель любви», надеясь получить там работу.

Раньше я, лишившийся работы руководитель отдела рекламы, ни в каких связях с индустрией секса не состоял, хотя кто-то и мог бы сказать, что в моем рекламном ролике, посвященном шариковому дезодоранту, присутствует фаллическое начало. Однако прежняя карьера научила меня искать рыночные бреши, пусть даже самые неприглядные. И я понимал, что если в шоу-бизнес, в ученый мир, на государственную службу и уж на самый худой конец — в политику пытаются пробиться тысячи, быть может, безработных администраторов, то в магазинчиках, где крутят порнофильмы, я вряд ли столкнусь с большой очередью претендентов на рабочее место.

Так или иначе, это был мой последний шанс. Еще до того, как предыдущая моя работа пошла к чертям собачьим, я делал все, что положено: подавал заявления о приеме в другие агентства — от Перта до Пенсильвании, и ничего у меня не вышло. Вот и оказался здесь в надежде понравиться управляющему крупнейшего в Мельбурне заведения, торгующего грехом.

— Итак, что, по-вашему, вы могли бы нам предложить?

Обычный при собеседовании вопрос, заданный человеком, который выглядит так, как обычно выглядит работодатель: одет хорошо, галстука не носит, немного полноват, расторопен, слегка насторожен. Никакие пенисы в его оборудованном дорогим кондиционером кабинете своих некрасивых голов не поднимали, а если пара-другая влагалищ тут и имелась, они, надо полагать, прятались в картотечном шкафчике.

— Хотел бы поработать у вас зазывалой, — ответил я. (Я решил, что это лучше, чем мыть полы в просмотровых кабинках).

— Зазывала у меня есть, — сообщил управляющий.

— Однако вы собираетесь уволить его, — предположил я. — Поскольку внимания на него все равно никто не обращает.

— Верно, — согласился он. — Но что заставляет вас думать, будто вы окажетесь лучше?

— Опыт рекламщика, — ответил я и откинулся в кресле, не обращая внимания на его угрожающий треск. — Большинство зазывал, и ваш в том числе, явным образом лишены опыта продаж. Они стоят у входа и бормочут что-то вроде: «Отличное шоу, отличное шоу, заходите, не стесняйтесь» — такую вот ерунду. Скучно до слез. А работая в рекламе, я понял: чтобы продать продукт, необходимо уверить людей, что лучше его не найти, — собственно говоря, необходимо самому в это поверить.

— То есть вы верите, что наше шоу лучшее в городе?

— Не знаю, я вашего шоу не видел. — И заметив, что грудь управляющего расширилась в недовольном вздохе, прибавил: — И это лишний раз доказывает, что вам нужен зазывала получше, не так ли?

— Хорошо, — ухмыльнувшись, он склонился ко мне над столом. — Может, попробуете убедить меня,что лучше нашего шоу не найти — вот прямо сейчас.

— Ну, — торопливо отозвался я (к этому я готов не был), — не думаю, что у меня получится — пока не дойдет до дела.