Дождь поющего огня (СИ)

- И тогда, один из них угодил мне ломиком по руке.. - Я поднял глаза на своего друг. Весь мой рассказ, весь пыл... Артемий склонил голову и мирно посапывал. Не было никакого сомнения, он просто взял и подло уснул во время...

Иногда возникающее сомнение в ценности собственной правоты заставляет реальность светиться новой сутью.

- Артем, - тихо позвал я. - Артем, ты...

- А, Боря, - он поднял голову. - Ваньки еще нет?

- Еще нет.

Он потянулся и шумно зевнул.

- Давай спать.

Я послушно побрел к кровати.

- Ты хорошо поработал, Боря, - раздался за спиной веселый и бодрый голос учителя.

Я вздрогнул.

- Но можно было обойтись малой кровью, и притом жертва собственной доблести весьма ощутимая жертва на благо чистоты духа.

- Ты так думаешь?

- Именно так.

- И как же мне следовало поступить?

- Подумай перед сном. Спокойной ночи.

- Спокойной ночи.

╦╦╦

Иоан пришел на рассвете. Артемий спросил его, не вылезая из постели:

- Ну и как твои подвиги?

Тот опустил голову.

- Никаких подвигов. Я весь день и ночь провел со своей девушкой. Единственное, что я сделал хорошего, это купил ей билет в кино и, прыгая с балкона, четверть часа назад, умудрился не растоптать цветы и бродячего котенка.

- И что, все это было у тебя под ногами, пока ты падал.

- Да.

- И какой этаж?

- Четвертый.

- Это совсем не мало, Ваня. Молодчина! Я не зря верил в такого увальня, как ты. Ложись и спи. Задание тебе: успеть выспаться за три часа.

- Постараюсь.

╦╦╦

Сегодня помысли, чисты и неподвластны

Далекой цели

Сегодня под ресницами таится

Взволнованная бездна состраданья

К отринувшим певучесть

Странных слов

╦╦╦

Всего на мгновение вспыхивает ослепительная улыбка радости в громадном пространстве уныния, и единственное, что остается тебе, это уверенность, что миг повторится снова.

╦╦╦

7 Тяга к совершению.

Бездна нескончаемости

Исходит ревом

Бессонных мыслей

Я неподвластен

Собственному стремлению

К познанию чуда.

╦╦╦

Утренние часы следующих дней были отданы медитации и гимнастике.

После завтрака учитель выгонял нас на "прогулку" по Городу с условием выполнения определенного задания. Сам он не сопровождал нас. И действия его в наше отсутствие оставалось загадкой. Когда я однажды спросил его о занятиях, он ответил: - "Пытаюсь ничего не пытаться".

Обычно около шести часов вечера мы встречались и отправлялись ужинать в какой-нибудь хороший ресторан, после чего в гостиничном номере начиналась наша, как он говорил, серьезная тренировка.

Мы пытались осмысливать немыслимые понятия. В самые неожиданные моменты Артемий приближался к одному из нас и задавал свой вопрос. От его вопросов не было пощады даже ночью.

Спросонья, вскакивая от жгучей боли удара, мы встречались с глубиной его взгляда. Вопрос разил наповал. Бил Артемий нещадно. Лишь в предутренние часы он оставлял нас в покое, отправляя в транс прикосновением горячей ладони.

Вселенные распахивали объятия, приглашая к странствию и суля тысячи тайн. Мы блуждали среди миров, проигрывая причудливые роли, набирались опыта, постигая новизну способов изменения иллюзий.

Даже годы не могли сравниться с яркостью и наполнненостью этих часов.

╦╦╦

- Что есть сила? - Спрашивал нас Артемий и заставлял принимать положение упора лежа на согнутых руках. Мы не смели менять позу до того, пока ответ не осенял наши сердца. Мне со сломанной рукой не было никаких привилегий. Я стоял в упоре на одной руке.

- Что есть движение? - Спрашивал учитель и ставил нас в позу стоя с полусогнутыми ногами.

- Что такое покой? - Мы ложились между двух стульев, опираясь затылком и пятками на края сидений.

- Что такое тело? - доносилось до нас сквозь порывистый ветер, когда мы стояли на краю парапета гостиницы высотой четырнадцать этажей.

- Расслабьтесь, - приказывал Артемий, подвешивая нас за ноги к потолку.

- Сосредотачивайтесь на блаженстве, - говорил он, связывая нас, заклеивая рты, затыкая ноздри. В таком положении мы пребывали до десяти минут. Само собой это заканчивалось потерей сознания и самой настоящей агонией. Но за мгновение до того, как дух был готов проститься с телом, он освобождал нас и возвращал к жизни.

Мы бунтовали. Бесполезно. Одна фраза или властный возглас прекращали любое недовольство.

Артемий заставлял нас терпеть удары по лицу не смаргивая. Непрерывно, в течении часов издавать гудение голосовыми связками на вдохе и выдохе.

Он приказывал сосредотачиваться на легкости и парении, испытывая мучения от поднятия тяжестей, предусмотрительно принесенных им в номер.

Он издевался над нами каждый вечер до полночи, затем сажал нас на корточки и заставлял нас "уходить" в пустоту, периодически ударяя и задавая дурацкие вопросы.

Но часы перед рассветом наполняли бытие чудом. За них мы прощали все его выходки.

Артемий называл эти часы освобождающим творчеством.

- Будьте спокойны и трепетны, - говорил он. - не допускайте безразличия, не ждите исхода. Дыхание - великолепный инструмент, при помощи которого можно воздействовать на любое проявление реальности.

Дышите тем, что интересует вас в данный момент, и вы станете властелинами мироздания.