Дождь не вечен

Хотелось курить. Ее очень удивляло, что так долго пробыв в отключке, очнувшись, это единственное, что щекотало сознание больше всего. По понятным причинам сигарет ей никто не давал, но эта мысль постоянно крутилась в ее голове, преследуя ее. За нее она цеплялась, как за единственное, что находила в новой себе от самой себя, посему с некоей любовью не гнала мысль об этом далеко, возвращаясь к ней снова и снова.

«Да…только я могу думать о сигаретах в таком идиотском положении…»

Послышался шум и клацанье двери, Катя притаилась.

«Пусть думают, что я еще сплю, может хоть что-то толком узнаю. А не узнаю, так развлекусь, тут скучно как в могиле. Если повезет, застану бесконечный флирт Анатолия и Любы. Удивительно несгибаемая девушка, мастный ловелас Толик перепробовал уже с десяток клиньев, а она, по ходу единственная со всего отделения ему еще не сдалась. Анатолий же, видимо, действительно с серьезными намерениями и чувствами, но Люба непреклонна. Язва Марина Федоровна, мечтает оказаться на ее месте, но Толян, кажется, уже опробовал невролога и обратно в ее постель не торопится. Свежие медсестры Любу как самую удачливую тоже полощут, когда она не слышит. Жалко девчонку, добрая, отзывчивая, старательная..»

Скрип прорезиненных медсестренских тапок об кафель…и второй поодаль, сестер было двое.

— Может пустим его?

— Нет, пусть сначала хоть эта проснется, мне его и так уже жалко, — сетовал незнакомый голос, — он тут и так почти жил первый год. Ему специально сказали, что она в реанимационном еще, если сейчас его без ведома наших небожителей огорошить и сказать, что она не просто вышла из комы, а почти восстановилась и в своей палате, так мы ни одну процедуру сделать не сможем. Мы ж его не выгоним!

Второй голос тоже был не знаком Кате:

— И за что этой мымре досталось такое счастье? Нет, ну объясни, Свет? Умный, заботливый, богатый, да еще и выглядит как супермодель. А я пашу в три смены, один мужик в семье — сын и тот думает, что папка — космонавт Гагарин, а ведь не последняя, и сиськи и все при мне. А моль эта ущербная в цветах купается, даже пока дохлая лежит, как будто что увидит, пока в коматозе. Предлагала Нинке веники эти по-тихому выносить, продавать, хоть копеечку лишнюю, чтоль их считает тут кто, нет же, честная. Люба эта еще, сучка, накапала Тамаре, так та пересчет теперь ведет, сколько прибыло-убыло, как в банке. Дура тоже, все выслужиться хочет, сколько я ей говорила, что с ее мордахой, надо не работать как лошадь, а вон, хоть Толю хомутать и сидеть из декрета в декрет. У Тольки и перспективы и не в общаге, квартирка родительская трешка в трех минутах от Цветного Бульвара.

— Ой, а ты как я посмотрю, прям лучше всех разбираешься, кому как жить! — возмутилась ее коллега, — и за Любку и за Толю и даже за нашу золотую мумию с ее мужиком говорить можешь. Сама ты дура, Анжел! Ты про трешку его знаешь, потому что святой Толя туда каждую бабу свою водил. Каждая вторая в клинике девка знает какого цвета там у него потолок, так что Люба его правильно динамит-то. С ее данными, получше найдет.

Катя пока не готова была для этих ворон проснуться и продолжала лежать неподвижно, злилась: «Мымре? Она мымрой меня назвала? Вот сучка!!! Да, нормального человека Анжелой не назовут. Даже ей богу не за себя, за Любовь обидно. Я так понимаю это та самая медсестра, которая верещала в прошлый раз от счастья за Любу, когда той премию выписали и пару отпускных за круглосуточное надо мной бдение…лицемерка!» Золотой мумией Катю звали тут за глаза многие, она уже даже привыкла, а вот такой мерзкой завистью ее так давно не окатывали. Больничная Санта-Барбара была интересным шоу, но не настолько, чтобы Катю забавляло, когда ее саму кто-то так злобно начинал полоскать, пока она спит. В ее черный список вписалось еще одно лицо. Она всегда была злопамятна, но теперь среди тех, «кого она когда-то обязательно пришьет» появились такие личности, как «сволочь, которая не помнит даже моего имени», «гад, который меня окатил из лужи», «тот, кто меня сбил» и «лицемерная Анжела».

— Не заводись, Свет, ну ведь я права ведь! Ты видела его тачку? У нас даже главврач такую себе позволить не может. А ведь у нас самая дорогая частная клиника столицы!

— Ну уж не самая, не накручивай, — не желая сдаваться отнекивалась Света

«Ага, самая дорогая частная клиника в Москве. Доберусь до связи и обязательно найду. До сих пор не пойму, как я оказалась в Москве.»

— Да что там тачка…у него такая улыбка…, - продолжала мечтательно тянуть своё Анжела, — у меня аж колени подгибаются каждый раз, а заговорит, так трусики мокнут.

— Трусики у нее мокнут, — хохотнула собеседница, — Анжелк, не ври хоть себе, они у тебя не сохнут, пора сушилку уже настраивать, а то слышала анекдот про то как проститутка пришла к доктору, потому что там что-то облысело все, а он ей сказал, что на автобане трава не растет, — и снова прыснула гоготом.

Анжела слегка обижено огрызнулась: