Дождь из высоких облаков

Надежда заметила дверь за шкафом.

– А это... зачем? – спросила она заинтересованно.

– Дверь на лестницу.

– Черный ход?

– Он не такой уж и черный. – Илья достал ключи и открыл замок. – Через него можно попасть ко мне в кабинет.

– А на улицу выйти?

– Запросто. Есть персональный лифт. И еще можно подняться на чердак.

– Зачем?

– Ты же не будешь круглыми сутками сидеть на работе?

Надя отступила.

– А что там? На чердаке?

– Петрова, ты что? Боишься?!

– Кто, я? Ничего я не боюсь!

Илья распахнул дверь.

– Тогда иди!

Надежда смело переступила порог...

Был летний полдень, за приоткрытым окном светило солнце и шумел дождь, капли били по жестяному сливу.

Андрей будил Надежду, теребил за уши, щекотал нос ее же волосами.

– Подъем!.. Ну, хватит спать! Время – четырнадцать десять. Обед!

За дверью спальни нескончаемо и требовательно лаял фокстерьер.

– Еще чуть-чуть, – сонно бормотала она. – Последние аккорды...

– Надя, мне пора, – сказал он в ее ухо. – Труба зовет.

– Какая труба? – Она открыла глаза.

– Водопроводная.

Она привстала, натягивая одеяло.

– Ты кто? – спросила. – Водопроводчик?

– Нет, скорее ассенизатор. – Андрей стал одеваться. – А почему твой пес лает всю ночь? Может, голодный?

– Не голодный...

– Значит, хочет погулять. Выпустить на улицу?

– Ни в коем случае! Только на поводке и под присмотром.

– А что так строго?

– Склонен к бродяжничеству. Порода такая...

Андрей рассмеялся:

– Звучит как приговор! Склонен к бродяжничеству... А если это естественное стремление к воле? Природный инстинкт? Который мы, люди, подавляем?

– Наверное, он меня ревнует, – серьезно предположила Надежда.

– Строгий у тебя охранник.

– Где ты так научился танцевать?

– В школе... бальных танцев. А ты?

– Я тоже в школе... Мне почему-то обидно.

– Почему? – Он присел и взял ее руку.

– Было так здорово... А закончилось тривиально, в постели.

– У нас ничего не закончилось, – твердо и очень отчетливо проговорил он. – Все только начинается.

– Андрей... Все-таки запусти Графа, а то он опять охрипнет.

Тот открыл дверь – пес ворвался ветром, запрыгнул на кровать, облизал лицо Надежды, завертелся юлой. И принялся лаять на Андрея.

– Ты можешь остаться? Сегодня суббота...

– Не могу.

– Андрей, ты женат?

– Нет. И никогда не был.

– Куда же спешишь?

– На самолет, – нехотя сказал Андрей. – Вылет в пятнадцать сорок.

– Хочешь, я провожу?

Он подал халат.

– Если только до порога.

– Сегодня выходной...

– Мы летим бригадой... И у нас не принято...

– Бригада ассенизаторов?

– Да... Там разные специальности. – Он взял Надю на руки. – Я скоро вернусь. Будет возможность – позвоню.

Фокстерьер с лаем вертелся у ног.

– Он не ревнует, – проговорил Андрей, – он не хочет меня отпускать.

В передней он покружил Надю на руках.

– Раз-два-три, раз-два-три... Ты моя надежда...

Поцеловал, поставил ее на ноги, резко сдернул с вешалки куртку, распахнул дверь и вышел без оглядки.

Лестница была местом, предназначенным для того, чтобы перекурить, пошептаться, поделиться сокровенным и даже, уединившись в короткие мгновения, пока никто не пробегает снизу вверх или наоборот, поцеловаться.

Если есть с кем...

– Ой, у меня до сих пор все косточки болят, – жаловалась Надежда. – И кажется, мышцу потянула...

Марина курила и хитренько улыбалась.

– Видела вчера твой зонтик... В окошко. Ничего, солидный. Кажется, «мерседес»?

– Не рассмотрела... Хорошо, была суббота. Он ушел, а я до вечера проспала! Все болит, и до сих пор голова кружится.

– Еще бы! – со знанием дела и многозначительно кивнула подруга. – Надо полагать...

Обе засмеялись громко – пробегавший мимо мужчина оглянулся.

– Не от того, о чем ты подумала, – отмахнулась Надежда. – Мы всю ночь танцевали.

– В каком смысле?

– В прямом. В каком-то ночном клубе на Садовом. И даже получили приз! Вернее, заслужили, но не получили. Так, красиво ушли... Поехали сначала к нему, но там мне что-то не понравилось. Дом мрачный, старый, и двор... Почему-то страшно стало. Поехали ко мне...

– Кто он такой-то? – Марина достала еще одну сигарету. – Хоть не бандит?

– Вроде бы нет... Но какой-то закрытый, загадочный.

– Ох, подруга! – восхищенно протянула Марина. – Да ты, кажется, влюбилась?

– Не знаю. Чувствую только, все тело ноет, а душа трепещет.

– Очень знакомое чувство. А сегодня заедет за тобой? Интересно бы посмотреть...

– Он улетел, еще в субботу.

– Куда улетел?

– Не знаю.

– Что, просто так встал и улетел?

– Нет, сказал: «Скоро вернусь. Будет возможность – позвоню...»

– Да он же авантюрист, Надя!

– Это я авантюристка. Понимаешь, он какой-то... могучий. С ним так спокойно. Я ведь у него в машине уснула! Когда он первый раз меня подвозил. Представляешь, поймать поздно вечером тачку, сесть рядом с незнакомым мужчиной и уснуть? Знаешь, где можно проснуться?

– И где же ты проснулась?

– На набережной, недалеко от дома. Сидит, мирно смотрит на меня и улыбается.

– Не просился на чашечку кофе?

– Ни на чай, ни на кофе...

– А как же теперь Ваня Беспалый? – прищурилась Марина. – Вот вернется, посмотрит в твои сумасшедшие глаза и сразу все увидит.

– Пусть Ваня смотрит в глаза своей жене.

– Крутая ты девчонка...

– У него было время. Целых пять лет.