Довмонт. Неистовый князь

Кроме верных слуг и воинов, нынче никто не скрашивал обед, даже собственная супруга Наримонта что-то приболела. Князь сидел смурной – ждал посланцев Миндовга. Какую весть они принесут? Именно от Миндовга зависело, сохранит ли Наримонт владения в Утене и Нальшанах. Ему ведь даны была земли в Жемайтии, зачем еще Утена? Не слишком ли станет силен Наримонт? Да и так ли уж он верен?

Махнув рукой слуге, князь потянулся к серебряной чаше… и тут вдруг у ворот замка громко затрубил рог! Все встрепенулись, навострили уши. За неплотно прикрытой дверью трапезной послышались чьи-то торопливые шаги. Скрипнула дверь.

– Разреши доложить, княже!

Дюжий десятник в короткой русской кольчуге поклонился князю едва ли не в пояс.

Наримонт милостиво кивнул:

– Докладывай. Что там такое?

– Явился человек, называющий себя Даумантасом, кунигасом Нальшан… и Утены! – выдохнул воин.

Князь уронил чашу на стол:

– Что-о? Кем, кем он себя именует?

– Даумантасом, кунигасом…

– Но Даумантас погиб! Это все знают.

При этих словах Наримонт недобро покосился на старого воеводу, и тот заерзал – дело как-то складывалось нехорошо.

– Вне всяких сомнений, это наглый самозванец, мой князь! – встав с лавки, Сирвид пригладил усы.

– Ой ли? – кто-то из княжеской свиты не преминул побольней «укусить» бывшего врага. – Ты, уважаемый Сирвидас, своим глазами видел труп бывшего князя?

– Нет, но…

– Вот видишь! Нет.

– Хватит спорить! – Наримонт нервно хватил кулаком по столу. – Сейчас спустимся и увидим сами. Воины пусть будут готовыми схватить наглеца. Схватить и повесить на воротной башне! Хотя нет. Лучше посадить на кол, дольше будет умирать.

– Славно придумал, княже! А-то повадятся тут…

Схватить нахала сразу же не удалось. Он ведь явился не один, а, оказывается, с воинами. Пусть немного, но все-таки. В длинных кольчугах, в глухих немецких шлемах и темных плащах, воины смотрелись весьма зловеще. У каждого было копье, был меч, была палица и секира!

Позади воинов во множестве стояли простолюдины. Местные. Из тех, кого Наримонт всегда презирал. Тоже, между прочим, не с пустыми руками явились – с рогатинами, с дубинками, а кто и лук да стрелы принес.

Впереди всех, у самых ворот, верхом на белом коне сидел видный молодой мужчина с непокрытой головою, одетый в короткую рыцарскую куртку-котту и зеленый нальшанский плащ. Светлые локоны, небольшие усы, бородка… Наримонт признал сразу – он! Это и впрямь оказался Даумантас… каким-то образом не погиб, чтоб его… Впрочем, мало ли похожих людей?

– Кто ты такой и что тебе надобно? – выехав на подъемный мостик, узурпатор придержал коня.

– Ты что же, не узнал меня? – наглец хмыкнул и повысил голос: – Я – Довмонт, князь и властелин Нальшаная и Утены!

– Кунигас Даумантас погиб от рыцарских мечей, – холодно возразил Наримонт. – Это все знают и многие видели. Ведь так?

Князь обернулся к свите.

– Так! Так! – немедленно поддержали воины. – В клетку наглеца! В темницу его.

– Схватить самозванца! – махнув рукой, вальяжно приказал Наримонт.

Его воины поспешно бросились исполнять указанное… Однако не тут-то было! Не только явившиеся с самозванцем воины, но и простолюдины вступились тотчас же, окружив наглеца плотным строем. Выставили вперед рогатины и копья – попробуй, возьми!

Мало того! Когда, почувствовав неладное, Наримонт поворотил коня, намереваясь укрыться в замке – ворота уже невозможно стало затворить! Простолюдины пробрались и сюда, взяв все под свой контроль. Мерзкие, гадкие простолюдины! Правильно их немцы называют – чернь.

Между тем тот, кто называл себя Даумантасом, повернул коня к толпе:

– Славные люди Утены! Я, ваш князь Довмонт, явился занять престол вновь. При этом торжественно подтверждаю все прежние, дарованные вам, вольности и обещаю даровать новые! Торговые пошлины будут снижены на треть. Налоги и дань с лесных хуторов – в половину!

– Слава князю Довмонту! – громовым раскатом прокатилось в толпе. – Довмонту-князю слава!

– Брат мой Наримонт пока будет под домашним арестом, – чуть тише продолжал воскресший из мертвых князь. – До тех пор, пока нас не рассудят великие князья Тройнат и Миндовг.

Вот на это Наримонт согласился вполне. Да-да – пусть они рассудят!

– Надо бежать, княже, – между тем обернулся к нему верный слуга. – Повсюду предательство, заговор… мятеж!

– Я никуда не уйду! – узурпатор гордо вскинул голову. – Пусть будет так, как сказал мой брат Даумантас. Пусть нас рассудят.

Со всем возможным почетом нальшанские воины под командованием молодого боярина Любарта препроводили Наримонта в угловую башню, где и заперли в гостевых покоях. Впрочем, знатный узник мог и выходить, когда хотел – Довмонт велел не препятствовать.

Здесь все напоминало о погибшей супруге. Вот резная прялка – княгинюшка иногда пряла, вот пряслица с начатой вышивкой, а вот… Боги, боги, ну за что? За что же вы отняли любимую супругу? Бируте, Бируте… Ольга… Впрочем, Оленька не была супругой… но стала бы, обязательно стала бы!