Довмонт. Неистовый князь

Проверив валявшихся в траве кнехтов, из которых, увы, не выжил никто, «Жером» со всей поспешностью зашагал к трясине. Побежавшие в ту сторону кнехты, слава Господу, оказались живы и даже не ранены. Что же касается жриц, священных девственниц вайдилутес, то одна из них валялась прямо на гати, насквозь пронзенная сулицей, другая же…

Другую кнехты уже успели раздеть и, отпуская смачные шуточки, сноровисто привязывали к дереву, явно намереваясь предаться похоти. Жрица кричала и пыталась вырваться, пока один из кнехтов не смазал ей по зубам. Молодое белое тело девчонки дернулось, выгнулось… и осело, проехав спиной по сосне.

– Это что у вас тут такое? – пойдя ближе, язвительно осведомился «достойнеший рыцарь из Клапхерна».

– Это? Это мы привязали колдунью… Пытать!

– И что же вы хотите у нее узнать, интересно? Похоже, эта ведьма уже не сможет ничего рассказать.

– Разговорим, господин! – кнехт довольно усмехнулся и пригладил усы. – Не извольте даже и сомневаться. Мы, к чести сказать, большие мастера развязывать языки. Ничуть не хуже Хельмута. Сейчас сами увидите… Сейчас мы ее… Эй, Макс, что стоишь? Помогай.

Второй кнехт, худее и явно попроворнее первого, засуетился, подхватил упавшее тело под мышки, да не удержался, полапал молодую упругую грудь, усмехнулся:

– А она ничего! Смачная.

– Господин Жером, вы первый в своем праве! – обернувшись, галантно предложил второй. В предвкушении сладкого плода усы его шевелились, словно у таракана.

– Ага, сейчас. Только доспехи сниму.

Игорь не знал, что и делать. Отказаться – неправильно поймут, а насиловать эту грязную бесчувственную девку сейчас что-то не очень хотелось.

– Думаю, сначала мы соберем оружие, – нашел выход князь. – Подготовим погибших к погребению, а уж потом… А ну-ка, живо! Да освободите ей путы – не видите, задохнется сейчас!

Девчонка уселась под деревом, согнулась, поджав к подбородку расцарапанные колени, сверкнула глазищами и застыла, не двигаясь и ничего не говоря. Нагая, мокрая, с растекающимся по скуле синяком. Князь даже не спрашивал, кто она и откуда. И так было ясно.

Хотя, если она жрица…

– Ты знаешь, кто я? – «Жером» наклонился к пленнице и заглянул ей в глаза.

Девчонка не среагировала, так и сидела, словно нахохлившаяся сова. Ждала, когда убьют. Или сначала изнасилуют, а потом уж убьют, так оно вернее.

– Ты? – верно, юная жрица углядела в серых глазах князя что-то такое, что заставило ее подать голос. – Ты спрашиваешь – кто? Я отвечу. Никто. Ниоткуда.

– Откуда ты…

– Смотри! – сверкнув глазищами, неожиданно выкрикнула дева, указывая кивком куда-то на болото. Князь непроизвольно оглянулся…

В ту же секунду девчонка резко выпрямилась! Словно сжатая пружина, словно свернувшаяся в кольца змея! Прыгнула, сбив рыцаря с ног, и тут же выхватила у него из-за пояса кинжал… Который тут же и вонзила… себе же в живот, чуть пониже пупка!

– Аустра… Аустра, я иду к тебе… я…

Страшная боль отразилась в глазах девушки, отразилась и тут же исчезла, уступив место непоколебимому спокойствию смерти. Она так и рассталась с жизнью – достойно, с улыбкой на устах и именем богини в сердце. Ушла гордой и неопозоренной. Чистой. Как и должна была уйти жрица.

К месту самоубийства запоздало прибежали кнехты, а за ними Игорь увидел рыцарей, довольных и гордых.

– Мы пришли вас сменить, эй! Ого… да тут и у вас весело.

Князь покачал головой:

– Да уж не скучно.

* * *

Когда «достойнеший рыцарь Джером из Клапхерна» добрался до жмудской деревни, там уже все было кончено. Селение оказалось большим – с полтора десятка домов, наполовину вросших в землю. Кругом выгоны, плетни, а на холме, в центре – небольшая, окруженная частоколом крепость. Выстроенная, как видно, недавно, она никак не хотела гореть, хотя крестоносцы упорно поджигали ее сразу в нескольких местах, подкладывая и хворост, и сено. Пламя то занималось, то вдруг гасло, и кнехты, ругаясь, вновь чиркали кресалом по железной пластине огнива.

Повсюду валялись трупы убитых, даже тяжелораненых еще не успели убрать. Орденские братья с дубинками в руках внимательно осматривали всех. Своих оттаскивали в сторону, чужих – добивали дубинками прямо на месте. Ловко у них получалось: бум! – и только мозги по сторонам. Что и сказать – умельцы!

Раненные легко, те, кто мог идти сам, толпились у крайней избы, за плетнем – там было устроено что-то вроде полевого госпиталя-лазарета. Именно туда и направился «Жером», предварительно доложившись в «штабной избе» комтуру. Искал приятеля. Анри де Сен-Клера. Того что-то нигде видно не было, и князь уже начинал тревожиться… хотя, казалось, какое ему дело до ушлого нормандца? А вот, поди же ты, сдружились…

– Нормандца? Нормандца не видали? Нет…

Не было славного рыцаря Анри ни среди раненых, ни среди мертвых. Последнее как-то обнадеживало, хотя…

– Не видели Анри? Ну, темненький такой, молодой. Не, не кнехт. Рыцарь. Золотые львы на гербе.