Довлатов вверх ногами

В отличие от них, Довлатову удалось перевести свои устные миниатюры в письменную форму, но это вовсе не значит, что устный рассказчик в нем превосходил письменного, что он "исполнял свои истории лучше, чем писал", как пытаются теперь представить некоторые его знакомцы, засталбливая тем самым свое одинокое превосходство над миллионами довлатовских читателей. К счастью, это не так. Довлатов был насквозь литературным человеком, никак не импровизатором, и "исполнял" обычно рассказы, уже отлитые в литературную форму, отрепетированные и литературно апробированные, хоть и не записанные. Свидетельствую как человек, прослушавший сотни Сережиных рассказов, некоторые дважды и трижды - он их именно исполнял: без вариаций, один к одному. Его устные рассказы были литературными - в том числе те, что не стали, не успели стать литературой. В моем двухчасовом фильме "Мой сосед Сережа Довлатов" герой показан живьем - он выдает перед камерой пару своих блестящих баек, ненаписанных и даже незаписанных, но по своей законченной литературной форме они так и просятся на бумагу.

Из таких именно анекдотов и реприз и состоят обе части его "Записных книжек", которые он в нарушение литературных правил торопился издать прижизненно, словно предчувствуя близкий конец. Чуткий к техническим веяниям времени, он назвал одну, ленинградскую - "Соло на ундервуде", а другую, нью-йоркскую - "Соло на IBM", хотя на электронной машинке работала Лена Довлатова, а Сережа предпочитал стучать на ручной, но как раз ундервуда у него никакого не было. Вернувшись из армии, он приобрел "Ройал Континенталь" и прозвал за красоту "Мэрилин Монро", хоть это была огромная, под стать ему самому, машинка с длиннющей многофункциональной кареткой Сережа грохнул эту чугунную махину об пол во время семейного скандала, а вышедшую из её чрева рукопись разорвал и покидал в печь с зелеными изразцами, главную достопримечательность его комнаты в коммуналке на Рубинштейна, но Лена Довлатова героически кинулась спасать, обжигая руки. Еще одну иностранку - "Олимпию" - подарил ему отец Донат, а тому прислал Леопольд, родственник из Бельгии, но и её постигла схожая судьба - уже в пересылочной Вене пришедший в гости Юз Алешковский неловким движением смахнул машинку на пол. В Нью-Йорке оказалось дешевле купить новую "Адлер", которая до сих пор стоит на его мемориальном письменном столе, чем чинить подранка. Такова природа художественного домысливания Довлатова: вместо "Континенталя", "Олимпии" и "Адлера" соло были им будто бы сыграны на старомодном, времен Очакова и покоренья Крыма, ундервуде и ультрасовременной IBM - какой контраст! Так вот, если б у других его приятелей сохранились записи Довлатова на автоответчиках, можно было бы, уверен, составить третью часть этой книги, снабдив его телефонные реплики соответствующим комментарием и назвав - "Соло на автоответчике".

А пока что вот некоторые из его телефонограмм, которые воспроизвожу вместе с междометиями, вводными словами, неизбежными в устной речи, а тем более когда общаться приходится не с живым человеком, а с автоматом. Зато ручаюсь за подлинность, слово в слово - ведь ничто так не искажают (пусть поневоле) мемуаристы, как именно прямую речь.

Володя, привет. Это Довлатов. У меня, к сожалению, есть к вам просьба, и я бы даже с некоторым ужасом сказал, что довольно обременительная. (Смешок.) Я её вам потом, когда вас застану, выражу. Ага. Но тем не менее не пугайтесь, все-таки ничего страшного. Всех приветствую и обнимаю.

И в самом деле, это была пустяковая просьба. У Довлатова вышла из строя старая машина, он купил новую - вот его и надо было прокатить по Нортерн-бульвару к дилеру, а потом на Джамайку к прежнему владельцу, что я с удовольствием сделал, тем более был у него в машинном долгу: он освоил вождение на несколько месяцев раньше меня и давал мне уроки на своей старой машине (той самой, что сломалась). Эти уроки я бы объяснил не только его альтруизмом, а и желанием лишний раз пообщаться, но какой собеседник из начинающего водителя! Я не оправдал его ожиданий: вцеплялся в руль и больше жал на тормоз, чем на газ, раздражая Сережу своей неконтактностью и медленной ездой.

- Может, выйдем и будем толкать машину сзади? - в отчаянии предложил он мне.