Довлатов и третья волна. Приливы и отмели

Были и другие скандалы. С прискорбием должен констатировать, что самым ярым скандалистом был мой друг и покровитель Рубин, который очень скоро переругался со всеми. Специалистом по продаже рекламы у нас работала миссис Рубин, и она тоже со всеми быстро переругалась.

Первым объектом недовольства Рубина стал Меттер. Даже через двадцать лет чувства не остыли:

Плодовитый Лёша Орлов добросовестно обеспечивал отведенные ему разделы. А Боря Меттер не делал вообще ничего. Он появлялся в редакции во второй половине дня, после того как приводил из школы сына. Нанятая им секретарша, добродушная дородная женщина лет тридцати пяти по имени Ляля, эмигрировавшая с сыном из Ленинграда, должна была заменять его по утрам, отвечать на звонки, разбирать почту, переправлять мне готовые заметки.

Ненавязчиво мемуарист дает понять, что вся работа редакции была завязана на нем. Меттер наконец приходит в редакцию, но, несмотря на это, градус неприязни растет:

Меттер неторопливо набивал табаком трубку, становился у окна и задумчиво смотрел вдаль. Есть снимки Сталина примерно в такой же позе. Боря и усы носил кончиками вниз, как покойный вождь. Правда, были они пшеничные, и напоминал он благодаря этим усам казачьего атамана. Меттеру они служили оружием покорения женских сердец – делом, в котором он мнил себя большим докой. Если верить его рассказам, в каждой комнате Ленинградского телецентра была дама, с которой он переспал.

Рубин ловит сталиниста на вранье, говоря от имени слабого пола:

Трудно допустить, что человек с гнилыми, издававшими скверный запах зубами пользовался у женщин таким уж стопроцентным успехом.

Подтверждая сказанное, мемуарист приводит слова «Ляли». Нам уже понятно, что растленный главный редактор нанял симпатичную дородную женщину с известными целями:

– Я совсем не недотрога. Но Боря, когда мы остаемся в редакции наедине, хочет обязательно овладеть мной на раковине умывальника. А мне это неприятно.

Да, читатель, речь идет о том самом умывальнике, описание которого вы прочитали несколько выше. Скромное санитарно-гигиеническое приспособление, пятнистое от инородной краски, из рядового предмета быта перерастает в символ, обличающий похоть тоталитаризма и журналистского непрофессионализма. Как писал старик Боголюбов: «Комментарии излишни». В изложении Рубина сластолюбие главного редактора могло привести к последствиям куда более страшным по сравнению с оскверненной раковиной. Меттер, озверевший от неудач с Лялей, покусился на Галю – наборщицу из ANF Phototype – типографии, в которой набирался и печатался «Новый американец». Редактор отдела спорта не удивлен:

Молоденькая аппетитная наборщица Галя обладала качеством, которое наш редактор особенно ценил в слабом поле, – большим бюстом, и он просто не мог удержаться от попытки ее обольстить.

Харассмент есть харассмент. Толик, Юра и Нолик – прогрессивные владельцы ANF Phototype, указывают газете на дверь.