Доверься, он твой

– Оставь эти нежности для своих девочек, – фыркнула она. – Ты соображаешь, о чем просишь? У меня нет минуты, чтобы лишний раз вздохнуть. – Она хватила ртом воздух, лицо побледнело. – Неслабо – в Шереметьево!

– Ты же не даешь мне доверенность на машину, – бросил Федор, впечатавшись в спинку черного рабочего кресла, которое отозвалось и повернулось на восьмую часть оборота.

Катерина смотрела на него в упор. Брат похож на длинноногого комара, такие на даче летают ближе к осени. Размеры пугают, но насекомое совершенно безобидно.

Она вздохнула, сложила руки на груди.

– Вот на все это, – она кивнула в его сторону, – надеть мой «матиз»? – Катерина расхохоталась. – Если бы ты просил у меня «крайслер», я бы подумала...

– И попрошу.

– Да ну! – Она расцепила руки и так громко всплеснула ими, что Федор отпрянул. Кресло повернулось еще на восьмую долю. Теперь брат сидел почти в профиль к сестре, ему пришлось повернуть голову, чтобы видеть ее лицо.

– Когда же, по-твоему, у меня будет такой лимузин? – Катерина наклонила голову набок, чтобы заглянуть ему в глаза. Он резко дернулся в кресле, подался к ней и отчетливо произнес:

– Ско-оро. Как только пропишут твое лекарство.

– «Пропишут»? – повторила Катерина слово, которое никогда не сочеталось с ее препаратом. Но в нем что-то было, довольно точное. А что, без прописки нет ни человека, ни лекарства.

– Ну, зарегистрируют, – уточнил брат. – Ты получишь все премии мира и купишь...

– Если я буду гонять за твоими приятелями в Шереметьево, дорогой мой братец, то не дождешься.

– Приятелями? – Федор вскинул брови. Они были неожиданного русого цвета. Как у матери. – Скажешь тоже. – Он вздохнул. – В общем, Катерина, если ты не поедешь... – Он махнул рукой и не договорил.

– Бери такси и сам поезжай. Денег дам, но с возвратом, – предупредила Катерина.

– За деньгами я бы к тебе не пришел.

– Уже хорошо, – фыркнула она.

– Понимаешь, я должен подготовить аквариум для карантинных рыбок, а я не успел.

– Ага, кофеи распивал со своей подругой.

– Зеленые чаи, – ухмыльнулся Федор, улыбаясь во весь рот.

– Не важно, – бросила она. – Что, так серьезно? – с беспокойством спросила она. На самом деле, если Федора уволят из зоопарка, что с ним делать до армии? – Ладно, говори. Когда, кого, с чем.

– Понимаешь, вообще-то эти рыбки не для самого зоопарка, – мялся Федор.

– А для кого?

– Ну сначала они посидят на карантине у нас...

– Ага, левые рыбки для кого-то?

– Ну... В общем, Катер, мне позвонили, попросили. Ну да, мои клиенты. Обещали заплатить. Мне, сама знаешь, нужны деньги на голландца...

Она усмехнулась. Про голландскую рыбью особь она слышала сто раз.

– Ладно, не вникаю, – сказала она. – Это твои дела. – Она откинулась на спинку кресла и потянулась. – Съезжу, так и быть. Откуда везут?

– Из Венесуэлы. Но мужик летит из Гаваны, это Куба.

Она усмехнулась:

– Слышали.

Она заметила, как меняется лицо Федора, расслабляется, расправляется, когда он произносит заморские названия. Странно, Федор – наполовину якут, но страсть к морям и дальним странам откуда? Если вспомнить все рассуждения матери о национальном характере, который всегда пробьется сквозь любую толщу, то следовало задуматься: а что в нем от якута? Черные волосы – вовсе не показатель. Как и круглое лицо, которое у Федора не плоское. А темперамент? Он может взвиться из-за пустяка и качаться на люстре.

Но что бы ни было причиной, такое лицо брата, как сейчас, ей нравилось. Оно светилось. Ей надоело видеть его хмуро сведенные брови в последнее время. Катерина слишком хорошо знала Федора, чтобы догадаться: его что-то мучит.

Она собиралась поговорить с ним, но не было сил и времени.

Люди, которые живут вместе много лет, чувствуют друг друга без слов. Катерина не ошибалась: Федор хотел сказать ей о карте дяди Миши, которую показал соседу. Но всякий раз, не желая ссоры, а она неминуемо произойдет, потому что он нарушил запрет не Катерины, а самого дяди Миши, он молчал. Говорил себе: «Да что такого? Показал и показал». Хотя жадность во взгляде Виктора Николаевича насторожила.

– Итак, – сказала Катерина, – номер рейса, время прилета...

Федор быстро ответил на все вопросы и кинулся в двери. Готовить аквариум.

Брат еще в школе начал зарабатывать мытьем аквариумов. Его научили в зоопарке, куда устроили знакомые. Клиентов Федор находил по объявлению. Потом появились постоянные, которые платили каждый месяц, а он чистил, менял воду, потом, все больше узнавая о биологии рыб, стал получать заказы более серьезные.

Катерина помимо своей воли знала почти все, что знал Федор. Стоило ему что-то выяснить о любимом предмете, он тотчас сообщал ей. Не важно, что она делала в этот момент – мыла посуду или сидела за компьютером. Он с ходу начинал:

– Думаешь, когда люди начали держать рыбок в аквариуме? В древности, на Востоке. Самыми первыми стали золотые рыбки, цветные карпы кои. А потом...

– Да знаю-знаю, – отмахивалась сестра. Но Федор не мог остановиться.

– Ты послушай, что я тебе скажу. Про это не все знают.