Доверься мне

– Я не вас спрашивал, хотя меня очень радует, что вы прочли брошюру Вудсхиллского университета, – оборвал его профессор.

Исаак рядом со мной будто окаменел.

Я подавила порыв похлопать его по руке.

– Мне бы хотелось стать независимой, – начала я и говорила при этом честно. – Я хочу узнать все о литературе, понять писательское искусство и…

– Где вы собираетесь работать после учебы? – перебил меня он своим низким проницательным голосом.

Для чего вы задаете мне вопрос, если прерываете, не дослушав?

Мне пришлось сделать глубокий вдох.

– Я бы с удовольствием работала в издательской сфере. – О своей мечте целыми днями в удобной одежде работать из дома я ему сообщать не буду.

– И вы полагаете, что подобное отношение к работе облегчит вам начало трудовой деятельности? – продолжил он и пригвоздил меня к месту взглядом своих серых глаз.

Должно быть, я ослышалась.

– Прошу прощения?

Профессор Уолден надел пальто и неторопливо застегивал пуговицы.

– Вы считаете, что сумеете проработать всю жизнь, ни разу не выступив перед людьми? Если не сделаете доклад, то не сдадите этот предмет. Все предельно просто. – Он смерил меня взглядом с головы до ног.

Я ясно видела, как он поморщился, зацепившись взглядом за цветы в моих волосах.

– А впрочем, если подумать, я бы и так порекомендовал вам сменить курс. Возможно, «Исследования о женщинах-писательницах» больше подойдут вашим… представлениям. – Он взял в руки свой портфель. – Доброго дня.

У меня рот открылся.

Рядом со мной задыхался от возмущения Исаак.

Уверенным шагом профессор Уолден пересек аудиторию. Я смотрела ему вслед. Понятия не имею, сколько я так простояла. Лишь когда Исаак осторожно дотронулся до моей руки, мне стало ясно, как сильно меня трясло.

Вообще-то после лекции мы с Элли договаривались вместе пообедать. Каждые пару недель я учила ее новым рецептам, потому что она непременно хотела научиться хорошо готовить. Чаще всего мы находили их в интернете, вместе шли в магазин, а потом глупо танцевали на кухне под музыку, пока нарезали овощи и закидывали ингредиенты в кастрюли и на сковородки. Сегодня до этого, увы, не дошло.

Ворвавшись в квартиру к Элли, я устремилась сразу в гостиную, и мне было абсолютно все равно, голый там кто-нибудь или нет. Потом развернулась к Элли, которая замерла в дверном проеме перед гостиной.

– Этот… этот чертов жопо-говно-сраный-мудак! – выдавила я, тяжело дыша.

На самом деле мне казалось, что физическая нагрузка от ходьбы досюда пешком меня успокоит или по меньшей мере чуть-чуть ослабит мой гнев, но этого не случилось.

– Профессор Уолден сказал нет? – с сочувствием спросила подруга.

Я металась туда-сюда по комнате. Во мне все просто клокотало.

– Как вообще можно быть таким злобным?

Элли села на диван, прямо под стену с фотографиями, на которой висело и несколько наших снимков.

– Что произошло?

Ответить внятно я не могла – не в такой ярости. А она не стихала. В этот момент мне правда очень хотелось по чему-нибудь ударить. Желательно по твидовому костюму профессора Уолдена. Или по его подлому бородатому лицу.

– Этот хренов любитель твида!

– Раньше твои оскорбления были лучше, Доун, – раздался откуда-то из глубины квартиры голос Кейдена.

– Поцелуй меня в зад, Кейден! – так же громко откликнулась я, а потом испуганно взглянула на Элли. – Я не это имела в виду, клянусь.

Она лишь ухмыльнулась.

– Боже, по-моему, я еще никогда ни на кого так не злилась. Меня трясет от ярости. Видишь? – Я вытянула в сторону Элли обе ладони.

Было слышно, как дверь в рабочую комнату Кейдена с тихим скрипом приоткрылась шире.

– Мне запереть Спайди? Вдруг ты сдерешь с него шкуру в таком бешенстве.

Я скрестила руки на груди, чтобы они перестали дрожать.

– Хочу научить Спайди есть людей, а потом натравить его на профессора Уолдена. Можно?

Из комнаты Кейдена донесся тихий смех, и я резко обернулась. Позади Кейдена, стоящего в дверях, за огромным письменным столом сидел Спенсер. Перед ним ярко светились два монитора, он сидел спиной к нам и не поворачивался. Я уже несколько дней с ним не виделась.

Думаю, мне нужна дистанция.

Свою машину он забрал днем в воскресенье, когда я еще крепко спала, отдыхая после ночи. Сойер вручила ему ключи, и он тут же ушел. Соседка сразу забросала меня вопросами, что между нами. Я не отвечала и вместо этого безостановочно думала о том, что случилось прошлой ночью. Я действительно волновалась за Спенсера. С большим трудом мне пришлось заставлять себя уважать его личную жизнь, но мысленно раз за разом я прокручивала в голове эти события.

Что произошло у него в семье? Почему отец как будто бы презирал его? Что было в той комнате? Еще ни разу я не видела его таким раздавленным, как той ночью, и хотела знать, что с ним происходило. Хотела поддержать его. Хотела снова стать ему подругой, но боялась, что в ближайшее время он этого не позволит. Не после того, что я ему наговорила.

Оторвав взгляд от его спины, я уставилась в пол.