Доверься мне

Рухнув на кровать, я прилег и закрыл глаза. Сейчас все было по-другому… лучше. Единственная проблема, что приходя домой, невозможно было не думать о том, что произошло в доме почти три года назад на День Благодарения, утром, когда Тереза наконец-то рассказала нам правду. Такой ярости я не испытывал никогда, только читал о ней в книгах.

Убийственная ярость. Она действительно существует и похожа на привкус крови во рту. И эта злость не исчезла ни спустя пару часов после того, как я узнал правду, ни после того, как я нашел этого кретина и отдал ему должок, познакомив с моими кулаками. Позже, этот гнев превратился во что-то неуправляемое, и он поглощал меня, как раковая опухоль.

Сейчас, думаю, я мог бы поступить по-другому в тот вечер, но я все еще ни на секунду не жалел о сделанном. Судья, адвокаты, общественные работы и еженедельные собрания не изменили этого, но когда я думал об Эвери, я хотел бы жалеть. Сомневаюсь, что она захотела бы иметь со мной дело, узнай она правду.

Мамины объятия были самые лучшие. Ее глаза блестели, и она отстранилась, сдавив мои плечи. Она все ещё была одета в белый халат, пришла домой сразу же после операции. — Вижу, ты нашёл пирог, который я оставила для тебя.

— Мне помогли.

Она расплылась в улыбке. — Джейс приехал с тобой?

Я кивнул и облокотился о стол. — Он спит наверху.

Она убрала назад пару прядей выбившихся из прически. — Уверенна, кое-кто будет очень рад узнать, что ты приехал с ним.

Мои брови взлетели, и я простонал. — Пожалуйста, скажи мне, что она больше не сохнет по Джейсу.

Мама рассмеялась и сбросила свитер, который был ей велик, повесив его на спинку стула. — Думаю, «сохнет» не подходящее слово.

Закатив глаза, я застонал. Когда я был в домашнем заточении, Джейс проводил почти каждую свободную минуту здесь, приводя меня в порядок. А Тереза проводила каждую свободную секунду, шпионя за нами и преследуя Джейса.

— Даже не начинай, — предупредил я, сложив руки. Джейс был хорошим парнем — хорошим парнем с кучей проблем и длинным списком разбитых сердец, которые и в подмётки не годятся моей маленькой сестрёнке. — Где папа? — Спросил я, ловко меняя тему.

— Он всё ещё в офисе, но скоро будет дома. — Она наполнила кофейник водой. — Я подумала, мы все могли бы поужинать «У Джо». Думаю, вам с Джейсом там нравится, там же подают красное мясо…

— Папа будет рад. — Я улыбнулся, отталкиваясь от стола. — Я не против.

— Кофе будешь?

— Конечно. — Я подошел к ней сзади и обнял за плечи. — Я уже говорил тебе, что ты лучшая мама в мире?

Она засмеялась и погладила меня по рукам.

— Я твоя единственная мама, сынок.

— И всё же, — ответил я. — Лучшая мама.

Я отпустил её, она покачала головой и направилась наверх, чтобы разбудить Джейса — ленивую задницу, когда Тереза показалась в дверях.

— Кэм! — она пронзительно завизжала, увидев меня в фойе, и уронила свою сумку для книг на пол. Этот миниатюрный кошмарик, сделав один прыжок, повис на мне.

Смеясь, я поймал ее прежде, чем она сбила меня с ног.

— И тебе привет.

— Ты когда приехал? — спросила она, как только я усадил ее.

— Сегодня утром.

Она ударила меня по руке.

— Надо было написать мне! Я бы пропустила дневные занятия и пришла домой пораньше.

— Я всё слышала! — крикнула мама с кухни.

Тереза закатила глаза, а я рассмеялся. Где-то за последние два года или около того, она выросла из долговязого ребенка в потрясающую молодую женщину. И каждый раз, когда я видел ее, я хотел надеть бумажный пакет ей на голову. Куда бы она ни пошла, парни на неё так и пялились, реально пялились.

Она унаследовала темные волосы и голубые глаза от папы, а от мамы тонкие черты лица. Её красота и миниатюрность вводили в заблуждение, потому что от мамы она получила еще и энергичность и находчивость. Когда они с мамой были вместе, никто не был застрахован.

— Я пропущу сегодня танцы, — сказала она, стягивая резинку с волос. Казалась, что они стали ещё длиннее за ночь, спадая ниже плеч.

— Зачем, — сказал я ей. — Я же буду здесь все выходные.

— Да, но мы опять не побудем вместе! — она надула губки, посмотрев на меня таким взглядом, с помощью которого, скорее всего, она выклянчила немало вещей. — Ты теперь слишком занят и слишком крут, чтобы тусоваться со своей сестрёнкой.

— В точку, — сказал я, улыбаясь.

Она сильно ударила меня по руке.

— Тупица.

Сидя лицом к лестнице, я раньше Терезы увидел, что Джейс спускается вниз. Он был тих, как чёртов ниндзя. Он остановился внизу, весь такой наглаженный, напомаженный, с влажными волосами. Тереза стояла, как вкопанная, хотя Джейс не проронил ни слова. У нее, как и у меня, глаза на лоб вылезли от удивления.

Я пристально на нее посмотрел.

Тереза развернулась с грацией танцора, и я съежился, когда она вскрикнула: — Джейс!

Задумчивое выражение, которое было до этого на лице Джейса, исчезло, словно ночной кошмар. Он ступил на пол за секунду до того, как моя сестра набросилась на него, приветствуя в той же манере, как и меня. Его взгляд был сосредоточен лишь на ней и, невзирая на мое полнейшее доверие к Джейсу, даже он мог не устоять.