Доверься мне

– И жезл непонятный, и верёвка на нём дивная, – добавил «новенький», разглядывая телескопическую ручку чемодана и затянутый на ней ремень, сплетённый из сине-голубых нитей.

– Смотри, очнулась, – прошептал «леший», и второй незнакомец попятился в другой угол телеги.

– Пока я без сознания, вы обокрасть меня решили? – спросила Ленка.

– Слышишь, Василько, как она говорит? Не по-нашему. А иные слова на наши похожи, – произнося это, «леший» не отрываясь смотрел на женщину.

– Развяжите меня, пожалуйста, и отпустите. Не берите грех на душу, – тихо сказала она.

– Во-во, слыхал – про грех говорит? – не унимался «леший». – Пойду-ка я посмотрю, может, тиун уже вернулся. Пусть он её послушает и решит, что с ней делать.

Дед лихо выбрался из телеги, оставив Ленку на попечение Василько, интерес которого к необычному багажу был сильнее, чем к пленнице – он продолжал его пристально рассматривать. Ленка же, перевернувшись на спину, стала разглядывать своего сторожа. Одежда на мужике была странная: старая шапка клиновидной формы, по краю которой был пришит слипшийся мех, видимо, «мексиканского тушкана», расходящееся на животе вытерто-выцветшее пальто длиной почти до колена, надетое на серую рубаху, и всё это подпоясывалось узким кушаком. Ступни были обмотаны грязноватого цвета тканью: заходя на широкие штаны, она удерживалась с помощью верёвки, оплетающей ногу почти до икры. И апогеем выступали лапти с кусками грязи, прилипшими к ним.

Ей почему-то вспомнился фильм «Охота на пиранью», где главный герой, живущий в двадцать первом веке, попал в глухую деревню, в которой люди играли роль крепостных одного чокнутого бандита. Они и одеты были как встарь, и разговаривали со странным акцентом, хоть проблем с пониманием не было. На ум пришло, что она сейчас в похожей деревне такая же пленница, как Машков и его напарница. Но чего Ленка понять не могла, так это как может её тётка жить в таком диком месте?!

– Дяденька, хочешь, я тебе этот чемодан подарю? Вот только довезу до тётки вещи, и отдам его тебе. Будешь самым крутым мужиком в деревне. Развяжи меня, скажи, где тут у вас улица Центральная, я быстренько метнусь, выгружу своё барахло, и ларчик сразу твой.

Говоря это, Ленка думала, что мужик перестанет притворяться, будто её не понимает, и в конце концов злоключения этой поездки закончатся.

– Помалкивай, не хочу тебя слышать. Непонятны слова твои. Опасно с тобой говорить. От греха подальше слезу-ка я.

Василько тоже очень быстро покинул телегу, и Ленка осталась одна.

«Что происходит? – спрашивала она себя. – Что за странный язык у этих людей? И кто они вообще такие, если русский не понимают? Этот мужик произносил сейчас слова, которые я впервые слышу, но почему я точно знаю, что «посвене», например, означает «подальше»? Что за синхронный переводчик срабатывает в моей голове каждый раз, когда звучит их речь? Я что, настолько сильно ударилась, что теперь разные языки могу понимать? Или того круче, у меня галлюцинации начались, и я уже наяву леших вижу? Господи! Ты зачем меня так испытываешь? Я домой хочу. Очнуться хочу от этого безобразия. Какие, на хрен, «мудрёные лари»? Какие тиуны с лаптями? Выпустите меня отсюда! – что есть силы заорала Ленка, заподозрив, что начинает потихоньку сходить с ума. – Развяжите, говорю я вам! Что за дебилизм тут творится? Отпустите! Мне к тётке нужно!».

– Кто тут у вас голосит? – прозвучал чей-то хриплый голос, и бородатый мужчина, восседавший на коне, приблизился к телеге.

– Здрасьте вам, – сказала Ленка, посмотрев на очередного незнакомца. – Вы тут, что ли, кино снимаете? Один краше другого разодет. Ой, постойте! Я, кажется, догадалась! Это кто-то из моих знакомых решил меня разыграть? Развлечь меня, чтобы я не думала, что развод – это худшее, что со мной произойти может? Так я и сама знаю, что практически в шоколаде осталась. Где тут ваши камеры спрятаны? Всё, ребята, завязывайте шутить, вернее, развязывайте меня. Не хочу развлекаться боле.

За всё время Ленкиных домыслов вслух всадник не проронил ни слова, а только смотрел на неё, как на полоумную. Незнакомцу было где-то лет пятьдесят, может, чуть больше. Поверх плотной, на вид шерстяной рубахи когда-то белого цвета на нём была надета кольчуга, сделанная из колец плоского сечения, с рукавами длиной как у футболки размера XXXL. Она, собственно, и напоминала железную футболку, прикрывающую тело почти до колен. На его руках от кисти до локтя были зафиксированы металлические пластинки полуцилиндрической формы. Голову венчал куполовидный шлем с прикреплённой к нему по кругу кольчужной сеткой, из-под которой проглядывали длинные седые волосы. Выглядел мужик серьёзным и сильным, он горделиво держал спину, сидя на большом коне тёмно-коричневого окраса с косматой грязно-бежевой гривой. Таких Ленка видела только в мультфильмах.