Доверься мне

Во время этого монолога Ленкина подруга сидела, глядя в лобовое стекло, стараясь даже кашлем не прервать поток боли, который выливался из дорогого её сердцу человека. Светлана не хотела сейчас ничего комментировать, и так переживая, что затронула больную тему. Она понимала: неделя, проведённая в статусе брошенной, отняла у Ленки много сил, и в данный момент ей нужно было просто выговориться, нужен был слушатель, который знает, любит и понимает её. Когда Ленка замолчала, Светка немного приоткрыла окно и достала пачку сигарет.

– Несколько месяцев всего со мной не ездила, а уже и забыла, что у меня в машине не курят?

– Баб-Лен, какая же ты зануда! Я пару затяжек. Буду в окошко выдыхать.

– Нет! Никаких затяжек! Тем более, что ты кашляешь! – грозным тоном произнесла Ленка, автоматически закрывая окно. – И вообще… мы уже доехали, – улыбнувшись, она добавила: – На улице вместе покурим.

– Ой, как мы быстро-то! А ты что, опять закурила? Хотя, я понимаю, как тут не дымить? – кряхтя и кашляя, пробурчала Светлана, выходя из машины.

Они недолго постояли у подъезда и, уничтожив по сигарете, поднялись на десятый этаж, где располагалось Ленкино жилище.

– Я ничего готовить не стала. Завтра уезжать, не хочу, чтобы в холодильнике что-то оставалось. Но набрала во «ВкусВилле» разных вкусностей, как бы тавтологично это не звучало. Ими и буду тебя угощать. За стол или за барную стойку сядем? – говоря это, Ленка начала быстро переодеваться в домашние вещи. – Завтра за руль, так что я тебя как художник художника прошу: не дай мне увлечься белым и красным, чтобы наутро не быть синей.

– Ничего… не могу… обещать, – произнесла Светлана, усаживаясь на барный стул, тем самым определяя выбранное место для застолья. – Какие бокалы достать? – потянулась она к подвесу стойки.

– Начнем с шампанского? «Просекко» – всё, как мы любим! – предложила хозяйка стола.

– Да, ужжж… Шампанское по утрам пьют … сама знаешь кто.

Ленка быстро накрыла поляну разнообразными деликатесами, открыла бутылку и наполнила бокалы.

– Ну, подруга, давай не чокаясь помянем моё так и не состоявшееся замужество! О покойниках либо хорошо, либо ничего кроме правды. Так вот… хочу сказать, что была моя совместная жизнь с Димой разной, но, по большей части, счастливой, – произнеся эти слова, она сначала подняла бокал вверх, а потом залпом осушила его.

Светка повторила за ней.

– Уже неделя прошла, представляешь? – Ленка собрала руками свои рыжие волосы в хвост и, сидя с разведёнными в разные стороны локтями, продолжала: – Неделя с момента моего позора.

– Ну что за глупости ты говоришь? Какого позора, Лен? Ты что, первая, кого мужик бросил? Что тут позорного-то? – ставя бокал на столешницу, практически выкрикнула Светка.

– Да я не про то, что он меня выгнал, я про то, как я вела себя при этом. Так унижалась сама и его унижала. Пыталась объяснить то, что и объяснять-то не стоило. Говорила такие глупые вещи, за которые сейчас просто стыдно перед самой собой. Короче, не выдержала, сдалась на милость истерике. Не ожидала просто, что он так лихо с работы меня попрёт.

– Лен, рассуди здраво, ну как бы ты там осталась? Спотыкалась бы каждый день о них двоих? Думаешь, легко бы тебе было?

– В клинике, при желании, можно и не встречаться. Учитывая то, что Дима практически всегда на операциях. А вот голубушку свою мог бы просто дома посадить, денег бы ей и так хватило.

– Ну, что теперь об этом? Он решил так. И, ты уж прости, я считаю, что для тебя же лучше, что с ним не придётся встречаться. Отдохнёшь немного, замутишь какую-нибудь тему. Встретишь другого мужика. Или вон… Лёшку наконец осчастливишь.

– Не могу я его осчастливить, Свет, – вздохнула Ленка, наливая по второму бокалу, – не мой он мужчина. Понимаешь? Я очень его люблю и отношусь к нему с трепетом, уважаю, как немногих. Но нет у меня к нему никакого влечения! И вот же, блин, сама не понимаю: высоченный красавец, умный, добрый, дай волю – на руках носить меня станет. Но не ёкает у меня при нём сердце!

– Твой Дима тебя просто в зомби превратил! – Светка закашляла.

– Ну, а как ты хотела? Единственный мужчина в моей жизни. Сравнивать не с кем. Бокал бери и давай, за нас! – подняв тост, Ленка сделала маленький глоток. – Страшно мне, Свет. Я же, кроме как перед ним, ни перед кем даже не раздевалась. Врачи не в счёт. Представить себе не могу, чтобы чужие руки ко мне прикасались. Чувствую себя ущербной.

– Не дрейфь, подруга, как только сработает химия, ты и разденешься, и разуешься, и рукам чужим волю дашь, верь мне. Стоит только успокоиться и позволить случаю свести тебя с кем-нибудь. Но Лёху я со счетов всё равно бы не сбрасывала – пригодится.