Доверься любви

Ключицы резко выделялись, лицо было бледным, будто ей и впрямь пришлось многое пережить. Рэйф пожирал ее глазами и проклинал себя за это.

— Четыре недели назад я обнаружила несколько бумаг в ее маленькой шкатулке. Среди них оказалось письмо, открыть которое мне разрешалось только после ее смерти.

Она наклонилась и оторвала от стены кусочек мха, затем снова посмотрела на него.

— Это письмо у меня с собой. Я хотела показать его Тэлботам.

— О чем в нем говорится? — спросил Рэйф.

— Мои родители англичане. Они познакомились в Шеффилде и там же поженились. Они очень любили друг друга и хотели детей. После трех выкидышей они решили взять приемного ребенка. Когда они увидели меня, мне было всего две недели от роду. В письме говорится, что моя родная мать была матерью-одиночкой и отказалась назвать имя моего отца. Вскоре она улетела в Австралию, где погибла в результате несчастного случая. Мне тогда был год.

Карин снова опустила голову. Было видно, что ей нелегко говорить об этом.

— Представьте себе, что я чувствовала, — сказала она тихо. — Но это еще не все. В письме сообщалось, что у меня есть сестра-близнец. Хотя мой отец сделал все, чтобы удочерить нас обеих, другая пара, претендовавшая на удочерение Фионы, опередила его. Моим родителям по ошибке прислали свидетельство об удочерении Фионы. Там было указано:

Дуглас и Кларисса Тэлбот, Дровертон, Камберленд.

Моя мама написала все, что ей было известно.

Она посмотрела на Рэйфа и впервые заметила, что его глаза были не черными, как ей показалось вначале, а темно-синими. Таинственными, словно озера в сумерках.

— Вот почему я здесь, мистер Холден. Я хочу видеть сестру.

— И до этого вы ничего не знали?

Этот вопрос задел Карин. Она вспыхнула.

— Совершенно верно. Мои родители договорились скрывать от меня правду.

Мы только хотели уберечь тебя, дорогая. Мы любили тебя так, как если б ты была нашей родной дочерью, писала мама.

Эти слова отпечатались у нее в памяти. Она будет помнить их до конца своих дней. Но они слишком личные, чтобы делиться ими с Рэйфом Холденом. Откашлявшись, Карин продолжила:

— Сначала я была потрясена. Казалось, весь мир перевернулся. Затем я разозлилась на них за то, что они скрывали правду. Не знаю, зачем я рассказываю вам об этом. Я еще никому не говорила. Слишком болезненно.

Рэйф с трудом удержался, чтобы не утешить ее в своих объятиях. А может, всему виной страсть?

Страсть. Он уже давно забыл, что это такое. Почему его так влечет к Карин Маршалл? Что в ней такого?

Рэйф разозлился.

— Я вырос в Дровертоне. Я знаю Фиону всю жизнь.

Если бы ее удочерили, я бы об этом знал.

— Но вы же в то время были ребенком.

— Тогда мне было семь лет. И я уже мог понимать, о чем судачат в деревне. За всю жизнь я не слышал и намека на то, о чем вы так трогательно говорили.

— Значит, вы считаете, что я все это выдумала, возмутилась Карин, чувствуя, как в душу закрадывается холод.

— А что мне еще остается?

— Зачем мне было зря тратить деньги и пересекать океан ради пустой затеи? Мне едва хватило на билет.

— Откуда мне знать. Хотя, если вы гоняетесь за наживой, Виллоубенд как раз то, что вам надо.

Карин стоило больших усилий сохранить спокойствие.

— А наше сходство — по-вашему, простое совпадение…

— Возможно. Порой Дуглас бывает невыносим, но одно я знаю точно: он боготворит Клариссу и никогда ей не изменял. Так же как и она ему.

— Как у вас все логично! — воскликнула Карин. Похоже, логика заменяет вам чувства… Так вот, деньги меня не интересуют. Я только хочу увидеть сестру.

— Когда я вас вчера целовал, вы не считали меня бесчувственным. Почему вы сразу не сказали, кто вы? У вас был шанс. Вместо этого вы решили воспользоваться мной, чтобы проникнуть в Виллоубенд. Я не люблю, когда меня водят за нос. Особенно женщины.

— Я не нарочно. Просто так вышло.

— И вы думаете, я вам поверю? — раздраженно спросил Рэйф. — Вот что я вам скажу. Мы с Фионой дружим давно. Я очень богат, Карин Маршалл. Вы только что сами признались, что нуждаетесь. Так что прекратите убеждать меня в чистоте ваших помыслов.

— Вы подлец! — вскипела Карин. — Вы не лучше Дугласа Тэлбота, с которым я уже имела удовольствие пообщаться. Проваливайте, или окажетесь за решеткой — вот что он мне сказал.

Глаза Рэйфа сузились.

— Дуглас был у вас? Я этого не знал.

— Да?

Как она только посмела сравнивать его с Дугласом!

— Правда, не знал.

— А мне какое дело! Послушайте, если Фиона ничего не знает, я покину Дровертон и буду держаться от нее подальше. Не хочу ранить ее. Но вы все равно мне не поверите. Я же всего-навсего лживая тварь, охотящаяся за вашими деньгами. Не беспокойтесь. Они мне не нужны.

Ее ярость была такой убедительной… Но Фиону не удочеряли. Иначе бы он знал. Значит, рассказ Карин Маршалл — выдумка от начала до конца.

— Вам бы на сцене играть, — холодно произнес Рэйф. — Вы имели бы успех. Не хочется уподобляться Дугласу, но я с ним согласен. Уезжайте сегодня же и не возвращайтесь.

— Жду не дождусь, когда уеду отсюда!