Доверься

– Вау! У тебя хорошее настроение? – спрашиваю я у Пашки, через силу улыбнувшись. – Привет!

Матвей замолкает на полуслове и демонстративно закатывает глаза. Паша прекращает лыбиться. Потом усмехается и произносит:

– Неожиданно? Привет, Лида. Ну, показывай комод.

Мы договорились встретиться в восемь, на часах пять, и я совершенно не готова. Голова грязная, одежда обычная. Как же так? Невольно начинаю суетиться.

За продуктами ходила и увидела братьев у припаркованной напротив моего подъезда машины. Матвей какую-то очередную чушь рассказывал в красках, а Пашка… ржал. Терпеть не могу, когда эти двое вместе! Когда Паша один – он адекватный и умный человек. Рядом же с младшим братом не пойми в кого превращается! И мелкий пакостник этим пользуется.

– А Матвей зачем приехал? – киваю в его сторону.

– У меня рука болит, он поможет, – парирует Павел. – Помню я этот комод. Неподъемный же.

– Почему болит? Ты поранился? Оперировать сможешь?!

Выпучиваю глаза. Паша – правая рука Волкова, он не может сойти с дистанции.

– Нормально, но не хочу тревожить лишний раз. Идем или уже не нужно?

Я робею и не понимаю, что сделать. Подойти обнять? Протянуть ладонь? Или вовсе проигнорировать? Мы давно не виделись вне клиники. А в «Айрис» Павел всегда не в духе. Холоден, спокоен: субординация максимального уровня. Хотя всем остальным девчонкам глазки строит. Выделяет меня таким образом.

Мы оба злимся друг на друга! Логично, есть за что. Но вот эта беззаботная улыбка, что минуту назад растягивала его губы, просто бесит! Она так не идет ему.

– Вперед, – киваю в сторону подъезда.

Парни повинуются.

Нет, я все понимаю. У Матвея случилось горе: так рано потерял родителей. Но у других жизнь тоже не сахар, и они держатся. Как-то. Не навешивают ни на кого личные обиды, не портят близким жизнь! С тех пор, как мы вернулись из Москвы в Сибирь, все стало плохо. Просто ужасно! Надо было в столице оставаться. Паша уперся, ему тут работу обещали. Он ведь хирург! Не может без этого. А я во всем его поддерживала. Раньше. Пока не начала ценить себя и свои потребности. Спасибо Веронике.

Поначалу честно терпела многодневный траур. Горе случилось, любой бы вошел в положение. Но чем дальше, тем становилось хуже. Жить с Матвеем оказалось просто невыносимо! Он ничего не делал по дому, только мусорил и возмущался. Не позволял нам с Павлом уединиться, мешался… Постоянно лез. Паша сам стал задерживаться на работе, общаться с другими женщинами. Что и неудивительно, ведь дома нас всегда было трое. Я начала ревновать.

Мы с Пашей все чаще ссорились. Ругались в пух и прах, а мелкая пакость только подливал масло в огонь, специально провоцируя! Радуясь ситуации. Питаясь эмоциями.

Тогда я предложила идею: почему бы не отправить пацана на ПМЖ к бабушке? К тому же она жила не так далеко, всего лишь в Сосновоборске. Минут двадцать на автобусе. Там нормальные школы, чистый воздух. Нет клубов, а значит, меньше соблазнов.

Павлу идея понравилась. Он посоветовался с Матвеем, поразмыслил… и ошарашил меня новостью: бабушку перевозим в Красноярск!

В шикарную четырехкомнатную родительскую квартиру! Мы же продаем бабушкину двушку и покупаем себе то, на что хватит средств.

У меня просто руки опустились, я ушла к себе и горько заплакала.

Матвей вновь победил. Паше совершенно неважно было, где родятся наши с ним дети, в каких условиях будут жить. Единственное, что для него свято, – это младший брат. Чтобы тот жил припеваючи, чтобы ему было комфортно, чтобы он ни в чем себе не отказывал! Ведь Матвею жизненно необходимы четырехкомнатные хоромы!

В итоге мы переехали в однушку, кое-как устроились, жить начали. Счастье длилось недолго! Матвей заскучал и начал проводить у нас выходные. Ждешь-ждешь эти дни, чтобы вдвоем побыть, расслабиться… или с работы уставшая едешь, а там гости. Всегда гости. Постоянные. Потому что Матвею одиноко. Потому что у него трудный период! Потому что нужно войти в положение!

И вместо романтического ужина – игры в приставку. Тупые шутки! Гогот! Копящееся внутри раздражение. У меня тоже была сложная жизнь. Отца я вообще не знала, мать особо не занималась воспитанием. Никто со мной не носился! И выросла нормальным человеком.

Но Паша… он всегда выбирает младшего брата. Не меня, а его.

Слезы подкатывают к глазам от невыносимой обиды, но я борюсь с собой.

Мы втроем заходим в лифт. Непривычно находиться с этими двумя так близко. А когда-то это казалось нормой. Матвей закатывает глаза и украдкой лыбится. А Павел же… он будто в порядке. Будто почти в норме после разрыва.

На мгновение я чувствую иссушающий страх, что потеряла его. Вероника предупреждала, что у него интрижка была. Она даже видела эту темноволосую шлюшку в клинике. Павел якобы смотрел на нее так, как давно не смотрел на меня. Как я злилась! Постоянно ведь его ревновала, но ни разу не допускала мысль, что он и правда с кем-то спит!

Иногда я так сильно скучаю, что думаю: может, не стоило ставить ультиматум и требовать от Паши, чтобы выбирал между мной и братом?