Доверься

Значит, по легенде бывший слил фото в Сеть. Или это всего лишь версия для папы? И тот чувак зря пострадал. Отец Дианы скор на расправу. Я уж помню.

И все же от мысли, что ее кто-то… Блядь! Покупал и трахал?..

Дичь полная. Я ведь помню, какая Дианка. Нежная, мягкая, моментами чересчур стыдливая. Это ведь не могла быть искусная игра? Я поверил.

Опускаю голову и зажмуриваюсь. Взрывает. Изнутри взрывает так, что в огне все.

Какого хрена?!

Пусть так. Я хочу выяснить правду.

Диана молчит. Не читает даже. Нет, так не пойдет. То бан, то разбан. У меня нет времени на эти качели.

«Понял», – пишу ей.

Сотовый вновь вибрирует. Лида.

Вот с ней не качели, а карусель такая нудная, что тошно. Сойти не получается. За столько лет мы на расстоянии друг друга чувствовать научились. Причем чем дальше, тем лучше.

Я принимаю вызов:

– Да?

– Не спишь? Я о тебе вдруг подумала. И разволновалась.

Знакомый голос рождает тепло, прокатывающееся вдоль позвоночника.

Если бы ты только знала, как иногда хочется обсудить с тобой все, что со мной было за день. Как истошно хочется просто позвонить и рассказать.

– Привет, – говорю в трубку. – Да, покурить вышел на балкон.

– Отель так себе, верно? – посмеивается Лида. – Туль экономит. Как обычно.

– Терпимо.

– Вам же только переночевать! – передразнивает она голос нашего главврача. Потом молчит.

И я молчу. Зря она звонит мне. Лида произносит первой:

– Паш, точно все хорошо? Мне неспокойно.

Она ждет вопроса: «А у тебя?»

Я разминаю руку. И каждый раз, как чувствую боль, вижу эти фото перед глазами. Сжимаю кулак сильнее.

Злость разливается по венам, ей не хватило выхода. Рано нас разняли.

Нужно выяснить про Диану все. Сам не знаю зачем.

– Точно. Устал просто.

– А у меня опять то же самое. Мама вновь от дяди Гриши уходит. Ко мне приехала с сумкой. Весь вечер плакала, какой он сякой. А едва я сказала: «Разводись», она обиделась и заявила, что молодежь не умеет строить семьи. Вот что мне с ней делать, Паш?

Я прикуриваю.

Выпускаю дым из легких.

– Ничего не сделаешь, пока она сама не захочет из круга вырваться.

– Да знаю! Но мне-то жалко ее. А может, мы и правда не умеем? Что скажешь? Может, у них стоит поучиться?

– У Григория я, Лида, ничему учиться не стану.

– Ха-ха. Паш… ты в понедельник возвращаешься? Дело одно есть.

– Какое?

Мы зря разговариваем. Продляем агонию. Всю взрослую жизнь Лида была рядом, я знаю ее с восемнадцати лет. Сплю с двадцати. Спал.

– Мне помощь твоя нужна. Крошечная. С комодом. Сильно занят будешь во вторник?

Я не был у нее больше двух месяцев.

Сообщение падает на телефон. Это немедленно отрезвляет.

– Лида, потом поговорим. Мне пора.

– Я на тебя рассчитываю?

– Посмотрим.

Сбрасываю вызов и корю себя за «посмотрим». Нужно было отказывать. Резко. Пусть бы обиделась, возненавидела. Но тянуть резину – еще хуже.

Диана: «Что ты, блин, понял? Что нельзя бить людей?!»

Злится. Я усмехаюсь. Пишу ей:

«А если заслужили?»

«Нельзя! Ты полный псих! Я до смерти тебя боюсь!»

«Я думал, что иногда даже всемером можно».

Прочитано. Диана молчит. Проходит минута.

«Так мы поговорим? Или дальше будешь от меня прятаться?»

Совесть душит. Не могу от этого ощущения отделаться. Лида обиделась и расстроилась. Я не отказал в помощи, но и не согласился. Она из плохой семьи, отца не знает. Мать в основном личную жизнь устраивала, дочерью мало занималась. Конечно, я за Лиду чувствую ответственность. А еще я ее любил, а она любила меня. Но за восемь лет от этого чувства осталась лишь дыра. Отношения, когда и вместе тошно, и по отдельности никак. Я разорвал этот круг и чувствую навязчивую нездоровую вину. За то, что сумел. И за то, что был счастлив с Дианой ту короткую неделю.

Охренеть… как было хорошо с Ди. Легко, ярко. Эскорт? Капец. Просто капец.

«А ты будешь искать, если спрячусь?» – отвечает она. Кокетничает?

«Ты пьяная?»

«Очень. Мы добавили шампанского. Но уже дома».

«Буду».

«Ауч, Адомайтис!»

Утро выходит не таким жестоким, как предполагалось. Все же одна бессонная ночь из графика выбить не может. На душе, правда, паршиво. Утром с бабулей созвонился: Матвей в школу ушел, все нормально. Но голос у нее был так себе. Ладно, об этом я позже подумаю.

В клинике работа кипит с первой минуты. График плотный, с Сомовым без лишней болтовни смотрим людей. Пишем направления, рекомендации.

Настроение постепенно выравнивается, как и всегда на работе. Без ярких всплесков. Рутина.

Около двух часов я выхожу из кабинета, чтобы выпить кофе и перекурить. Подхожу к регистрации.

– У вас перерыв? – улыбаются девчонки.

– Ага. Кофе только растворимый?

– Тут за углом варят отличный. Вам принести?

– Нет, я сам. Прогуляюсь.

За спиной хлопает дверь. Поворачиваю голову и улыбаюсь.

Стоит. Надо же. Смотрит смущенно.

С двумя пластиковыми стаканами в руке.

Бежевый плащ, черная сумка. Распущенные волосы. По плечам.

Машет мне пальчиками. И робко улыбается.

И я улыбаюсь в ответ. Ну какой из нее эскорт, о чем я вообще? Самая милая девушка из всех, что видел.