Доверяя до самого горизонта

В словах Кира был смысл. Доверие необходимо. В общем-то, я не могла сказать, что тотально не доверяла людям или животным, просто всегда держала в уме – всё может измениться в любой момент. Домашние любимцы нападают на хозяев, близкие люди стирают границы, пользуются слабостями родных людей. Доверие – это обнажение своих слабостей, передача заряженного ружья в руки человека, готового в любой момент выстрелить в тебя в упор.

Я не слишком-то сообразительная, не самая талантливая и точно не блистательная. Фамилия «Люблянская» досталась мне будто по ошибке. Но я достаточно обучаемая для того, чтобы понять – в природу аборигенной породы собак входит безусловное доверие к человеку, а у человека – нет.

– Мне уйти спать к себе? – спросил Кир после невыносимо долгого, почти минутного молчания.

Я отрицательно покачала головой и начала укладываться, кутаясь в одеяло, как в кокон, не выпуская из рук края, словно стёганое изделие может укрыть от напастей. А что вы хотите от признанной королевы нелепостей и источника прерванного молодецкого сна лучшего каюра русского севера?

Кирилл растянулся в отдалении, ширина кровати позволяла, и уже посапывал, укрывшись отдельным одеялом, а я продолжала таращиться в темноту, воображая, что вижу причудливый рисунок дерева на бревенчатой стене. Мысли тем временем возвращались в прошлое, в то время, когда Ёжкин был живой, неунывающий и отважный.

История о Ёжкине родилась в самолёте. За четырнадцатичасовой полёт можно продумать сюжет, набросать план книги, вдоволь насладиться собственной идеей. Пока она ещё твоя и только твоя, не обросшая деталями и ожиданиями. В чистом, первозданном виде дарящая шквал эмоций и фонтан удовольствий, как спрятанный «секретик» из стекла и фантиков, о котором знаешь только ты – этой игре меня научила бабушка Зина в детстве.

Летела я не просто на курорт, на тропический остров в бескрайнем океане, с лазурным берегом, белым пляжем и бунгало на двоих. Я летела на свидание со своим мужчиной Вальдемаром Рихтером. Вас когда-нибудь приглашали на экзотический остров для того, чтобы переспать, чтобы первая совместная ночь стала незабываемой? Вальдемар же поступил именно так.

К тому времени мы встречались дольше полугода, он стал неотъемлемой частью моей жизни, незаметно заменив мне весь остальной мир. Знакомых, друзей, интересы, даже Дашу в те дни я почти не помню. Не припоминаю, чтобы мы общались хотя бы по телефону. Вальдемар всегда был рядом со мной, вернее, я подле него.

Наши отношения не были платоническими, хотя со дня первой встречи до первого поцелуя прошло четыре месяца. Четыре! Конечно, статус отношений поначалу был неясен, но такое деликатное отношение не может не подкупать, не правда ли?

После работы он заезжал в имение Люблянских, проходил в моё крыло как к себе домой и оставался до ночи рядом, если у нас не было совместных планов. Или Вальдемару Рихтеру не нужно было отправляться в командировку по служебным надобностям, где его присутствие жизненно необходимо.

Иногда он работал, расположившись в кресле в малой гостиной, порой ужинал с блистательным семейством Люблянских, вписываясь в безупречный интерьер, находясь в полной гармонии с экстерьером хозяев. Случалось, ужинал наедине со мной, не гнушаясь романтичной обстановки. Свечи, цветы, шампанское, приглушённый свет, всё, как показывают в лучших романтических фильмах о любви.

К своему стыду, не могу сказать, что такое положение дел полностью устраивало меня. Гаспар, открывший мне радости секса, старался не зря, мой молодой, здоровый организм, несмотря на очевидные всем Люблянским недостатки, требовал плотских утех, а здравый смысл подсказывал – за сдержанностью Вальдемара что-то скрывается. Постоянная любовница или нетрадиционные предпочтения.

Но, как я и говорила выше, проявлять инициативу я не умела, а в случае с богоподобным Рихтером не могла. Оставляла недоумение и сдерживаемое либидо при себе. Незадолго до нового года, после странно долгого, глубокого поцелуя, отправившего мои мозги прогуляться в южные широты, Вальдемар пригласил меня на тропический остров, твёрдо давая понять, что там ожидает от меня перехода отношений на следующий уровень. Я лишь кивнула, как послушный Петрушка, внутри сияя от счастья.

Мои предположения и опасения не оправдались. Судя по напору и страсти, с которой Вальдемар предавался грехопадению на острове и после, любовницы у него не было. Честный, благородный человек сдерживал свои порывы, давая мне время прийти в себя после потери бабушки Зины и привыкнуть к его обществу.

Предпочтения же у Вальдемара Рихтера оказались традиционны, даже патриархальны, что полностью совпадало с моим видением отношений. Инициатива, помните?

Тогда у меня не было причины не доверять Вальдемару, точно так же, как Кир доверяет Алтаю. Несколько лет назад я бы согласилась со словами Кирилла Сафронова, что доверие – неотъемлемая часть существования, теперь же знаю наверняка, доверие – оружие, готовое в любой момент выстрелить в тебя самого.