Дотянуться до звезд

— Это твой ребенок, — сказал Алан.

— Она мне не нужна, — плача, причитала Диана.

Ты думаешь совсем иначе,хотела сказать Люсинда. Но может быть, она ошибалась. Диана лишилась мужа и много чего еще: уверенности в том, что любовь способна преодолеть все на своем пути, что мир безопасен, что у хороших людей рождаются здоровые дети.

— Но ты нужна ей, — сказал Алан.

— Мне нужен Тим, — взмолилась Диана. — Пусть он вернется ко мне!

— Он сбежал, Диана! — чуть ли не закричал Алан, тряся ее за плечо. — Ты нужна ребенку!

— Я не гожусь быть матерью, — ответила Диана. — Мать должна быть сильной. А я не могу, я не…

— Кроме тебя у нее никого нет, — спокойно сказал Алан.

— Унеси ее, — заплакала Диана.

— Твоя дочь хочет есть, — сказал Алан. Подталкивая Диану в спину, он отвел ее к креслу-качалке у окна и силой усадил туда. Потом самым нежным движением, что Люсинде доводилось видеть, он раскрыл халат Дианы. Сначала она сопротивлялась, но теперь перестала. Она просто сидела, замерев на одном месте, словно кукла.

Алан приложил Джулию к груди Дианы. Диана рыдала в тусклом свете кухонной лампочки и отказывалась смотреть на своего ребенка. Снаружи в ночи мерцал Млечный путь. Она устремила взор наверх, словно желая оставить эти мучения и превратиться в звезду на поясе Ориона. Она упорно не хотела прикасаться к дочери. Опустившись перед ней на колени, Алан поддерживал Джулию, пока она посасывала грудь Дианы.

Прошло немало времени. Минуты тянулись, будто часы. Наконец Диана взяла девочку. Ее руки сомкнулись с двух сторон, двигаясь, словно по собственной воле, без ее участия. Обхватив Джулию, она дотронулась до руки Алана. Люсинда видела, как они соприкоснулись лбами, глядя вниз на младенца. Их лица были рядом, руки соединились. Джулия громко чмокала.

Стоя у плиты, Люсинда погрузилась в воспоминания. Бросив взгляд на стол, мысленным взором она увидела их, как тогда: Диану, Алана и Джулию.

Люсинда перелила бульон в большую стеклянную банку, оставив крышку открытой, чтобы он немного остыл. Затем она положила в пакет свежий хлеб с маслом и налила в кувшин лимонаду. Покончив с этим, она направилась через задний дворик к своей дочери, чтобы сказать ей, что доктор сильно простудился, и что сейчас ее очередь совершить выезд на дом. Бывали времена, ворчала она про себя, когда Диана не замечала того, что творилось у нее под носом.

Диана с порога отмела предложение матери. Сборка чердачной площадки для крыши ее нового игрушечного домика, созданного по подобию приглянувшегося ей в Стонингтоне особняка, требовала от нее предельной сосредоточенности и внимания. Но Люсинда настаивала на своем, сказав, что сварила для Алана куриный суп, который Диана должна отвезти ему.

— Ты хоть знаешь, когда я в последний раз была у него? — спросила дочь.

— Что ж, — сухо ответила мать. — У тебя в записной книжке есть его адрес. А если ты забыла, где он живет, то поищи его улицу в справочнике.

— Справочники это по библиотекарской части, — огрызнулась Диана.

— Библиотекари мало чем отличаются от плотников, — сказала она. — У каждого свои рабочие инструменты.

— Я знаю, где он живет, — нехотя ответила Диана.

— Джулии очень повезло, — неожиданно сказала Эми.

Они вдвоем обернулись и посмотрели на нее с недоумением. Эми принесла сегодня шашки и играла с Джулией в какой-то новый вариант, придуманный по собственному вкусу.

— Что доктор Макинтош ее дядя, — пояснила Эми.

— Тут есть свои плюсы и минусы, — сказала Диана.

— Ты просто невыносима, Диана, — воскликнула Люсинда. — Он переживает, заботится о вас.

— Мам, мне необходимо закончить этот заказ к воскресенью, — Диана снова попыталась найти отговорку. — Разве ты не можешь сама заглянуть к нему?

— Вечером ко мне придут девочки на кружок чтения, а я еще толком и не подготовилась.

— А время, чтобы сварить ему суп, ты нашла, да?

— Но ведь Эми уже сказала. Он дядя Джулии, — ответила Люсинда Роббинс.

Диана открыла окна в своем грузовичке, впустив в кабину весенний ветер. Птицы носились как угорелые, наполняя сумерки свистом и звуком рассекаемого воздуха. На полях ласточки ловили насекомых. Большим черным облаком кружили стаи скворцов. Одинокий зимородок гордо восседал на телефонном проводе над Силвер-Крик. Диана вдыхала ароматы розариев, свежевскопанной земли и солончаков. Пакет с продуктами, собранными ее матерью, стоял на заднем сиденье между тяжелыми сумками с дверными петлями и мелкими гвоздями.

Перл-стрит делила Хоторн ровно пополам. Это была одна из старейших улиц города — в начале девятнадцатого века многие преуспевавшие китобои и торговцы поставили на ней свои дома. Она располагалась в двух кварталах от гавани, и здесь было тише и спокойнее, чем на Фронт и Вотер-стрит.

Медленно спускаясь по Перл-стрит, Диана ощущала солоноватость воздуха. Солнце пряталось за горизонтом, и белые фасады сияли приятными глазу переливами. Она не навещала Алана уже много-много лет. Его улица вызвала воспоминания о счастливых временах, когда Тим был с ней, и она сильнее надавила на педаль газа.