Дотянуть до горизонта

— Компас с авиагоризонтом работает, обороты в норме, погода отличная! Так что продолжаем полёт до Перми! Сядем, тогда и разберёмся с причиной отказа.

Сглазил! Словно решив посмеяться над моей уверенностью, зачихал правый мотор, засбоил короткими перебоями в работе и почти сразу же остановился, заглох. Как обрезало! А флюгирования-то у нас нет!

Сразу возник сильный разворачивающий момент вправо! Хорошо, что я как раз за штурвал держался… Сопротивление от вставших поперёк воздушного потока лопастей винта такое, что ни в горизонте, ни на прямой никак не удержать самолёт. Помощник мой растерялся в первый момент, нет у него опыта пилотирования в особых случаях. Ну а я сразу же левую педаль в пол тиснул, левому же мотору оборотов добавил, ну и одновременно креном прикрылся. Можно, конечно, попробовать ещё добавить оборотов левому мотору, но это же насколько тогда дополнительно возрастёт разворачивающий момент вправо? Никакой педали и крена не хватит для его компенсации! И сил… Нужно искать золотую середину, подобрать обороты работающему мотору таким образом, чтобы и в воздухе подольше продержаться, и от потери скорости не свалиться…

Удержался кое-как на курсе, с помощью элеронов и педалей. Немного, конечно, ушёл вправо, но это такая мелочь на фоне всего остального… И ни о каком продолжении полёта до Перми и речи быть не может! Хорошо ещё, что о Вологде сразу вспомнил. Вот когда пригодилось ориентирование на местности в полосе пролёта и знание карты. И пришлось сильно пожалеть об отсутствии штурмана в экипаже! Сейчас не то что карту глянуть, с курсом и расстоянием определиться, рук от штурвала не оторвать! Ладно, будем на память полагаться!

Так и пошли в ту сторону правым разворотом. И помощнику крикнул, чтобы город сей на горизонте по дымам высматривал. А тут и обеспокоенные, мягко сказать, пассажиры в кабину набежали. Набились, словно селёдки в бочку. Пришлось ещё и на них рявкать, прочь выгонять. Черти! Тут крутишься, словно белка в колесе, по позвоночнику уже не холодком тянет, а сплошным потоком горячий пот бежит, нога на левой педали от непомерных постоянных усилий подрагивает, а тут эти… Всех вон! Второв лишь пренебрёг приказом, остался. Правда, не удержался, вопрос задал:

— Что случилось, Сергей Викторович?

— А то не видите, Николай Александрович? — даже усмехнуться в ответ постарался. Лишь бы на оскал эта моя усмешка не показалась. — Мотор у нас сдох с правого борта. И приборы отказали!

Ну а что мне ещё говорить, когда всё это и так видно? Можно же было и не спрашивать, не отвлекать и не лезть под руку. Но и Второв молодец, дальше с вопросами не полез.

Нет, рано, рано я его похвалил! Потому что спустя минуту тот снова из-за плеча инженера высунулся, новый вопрос задал:

— Будем прыгать?

— Что? — сначала даже не понял. Потом только сообразил, что он в виду имеет, выругался от души во весь голос и сразу же посоветовал промышленнику немедленно отправиться по известному всем адресу, то есть проследовать в грузовую кабину… Где и находиться, дабы не отвлекать экипаж праздной пустой болтовнёй. Объяснять долго, а послать получилось коротко и ёмко. Ушёл…

Ишь, прыгать ему захотелось! До Вологды со снижением и на одном моторе дотянем. Подумаешь, сорок с небольшим вёрст… Ну а если не дотянем, то сядем где-нибудь ближе к городу! Лето почти на дворе, полян подходящих достаточно…

До Вологды мы дотянули. Сели, правда, тяжело. Чуть было не разулись. Очень уж угол сноса на посадке получился большой. Хорошо ещё стойки выдержали.

А садиться пришлось на неподготовленное поле, разгоняя стадо пасущихся коров и молясь про себя лишь об одном, чтобы не побежала какая-нибудь из них от испуга под винты… Ну и чтобы камней на пути не оказалось, само собой. И оврагов. Выбирать-то не пришлось, не до того. Короче, хоть тут повезло. И коровы все в ближайший лесок упрыгали, и поле оказалось хоть и не достаточно ровным, зато без всяких неожиданных сюрпризов.

Левый мотор выключили сразу же после приземления. Еле-еле успел педаль отпустить и крен убрать, хоть и был к такому моменту готов.

Остановились, сидим, молчим. В грузовой кабине вообще тихо, аж звенит в ушах. А дальше выдохнул, попытался пальцы на штурвале разжать, ногами пошевелить.

Получилось кое-как. Встал, ноги подрагивают, подкашиваются, оглядел экипаж. Помощник мой белый, словно снег, рукой по пряжке привязных ремней шарит, нащупать не может. Инженер же, наоборот, красный, на спинку кресла откинулся, глаза прикрыл и замер. Ну и радист… А вот у него единственного всё с цветом лица в норме.

— Ну и чего сидим? — постарался вывести экипаж из ступора. — Сели нормально. Все живы, самолёт цел и невредим, ничего не поломали. Наверное. Давайте-ка все на выход, а то мне мимо вас не протиснуться. Будем с причинами отказов разбираться… Пошли-пошли!

Ну а как иначе-то? Лучше сразу озадачить экипаж делом, работой нагрузить. А попереживать и потом можно. И разбор полёта тоже потом проведём, позже, когда нервы у всех успокоятся…