Дот

— А почему не в крышке? — неторопливо перебил майор. Вот уж до чего непрактичный человек! И медленно соображает. А может — просто не приучен самостоятельно думать…

— Конечно — можно и в крышке. — Тимофей постарался, чтобы в голосе не было ни снисходительности, ни досады. — Но тогда кпд упадет, потому что тепло будет напрямую уходить в небо. Опять же, крышка — это ведь кухонная плита! Пожарить картошку или рыбу — будьте любезны! Даже тушенка с огня — совсем иное дело!

— Понял…

— Вот. А второе отверстие прорезается — тоже сбоку — возле дна. Для дровишек. Чего проще!

Майор молчал, молчал… наконец спросил:

— А как же тяга?

Элементарные вещи все-таки знает.

— Так ведь буржуйка ставится не на дно, а на короткие ножки! Можно и на кирпичи, только ножки все-таки устойчивей. Шататься не будет. Вот. А в дне — третья дыра. Зарешетченая колосниками. Тут тебе и тяга, и топливо никуда не денется, покудова не прогорит.

— Сложная задача, — сказал майор.

— Чего ж там сложного?

— Ну, во-первых, чем прорезать дырки? Ведь не тесаками же…

— Не вопрос. У меня есть инструмент для сварки. И карбид. И баллон. Дам — но с возвратом. Под честное слово.

— Конечно — верну…

— И еще: если во всем батальоне не найдется умельца — могу прислать Чапу. Но мне бы не хотелось.

— …а во-вторых — из чего мастерить ножки? и колосники?

— Ладно — дам тебе с десяток железных прутов…

Даже не заметил, как рассвело. Тьму сменила серая мряка, в воздухе висела водяная пыль. Вот-вот мог начаться дождь, да и до обстрела не далеко. Замешкаешься — придется возвращаться в дот через секретный лаз, а это нежелательно: на той стороне реки мог прятаться наблюдатель. И как поведет себя майор, узнав об этой маленькой тайне…

— Майор! — окликнул Тимофей. Майор повернул голову. — Время.

Майор взглянул на часы, кивнул и стал скручивать спиннинг.

Они пошли как обычно — сперва по берегу, а потом в обход холма. Улов майора был завидный, килограммов на десять-двенадцать. Уже отойдя от старицы, он сказал: — Поделимся? — Не откажусь, — согласился Тимофей. Разделили так, чтобы получилось поровну. Обычное дело. Как говорит майор: ритуал.

Щекой ощущалось: воздух стремительно стынет. Это происходило без ветра. Водяная пыль пыталась удержать тепло, но добилась лишь того, что стала оседать каплями на блеклой траве и одежде. Ватник сразу потемнел. Тимофей потянул носом воздух — и почуял снег. Сказал: — Будет снег.

Майор кивнул. Достал сигареты. Закурили.

— Забыл тебя спросить, сержант: как у вас с консервами? с хлебом? Нам вчера подвезли.

— Видел, что подвезли. Спасибо. Пока не надо. Мы еще прошлые не съели.

— А как с куревом?

— Разве что в запас…

За эти месяцы все было переговорено, да и понимали они друг друга — почитай, с первого дня — без слов. Так что говорилось больше для контроля, для уточнения информации. И чтобы заполнить пустоту.

— Рука не ноет на перемену погоды? — поинтересовался Тимофей.

— А чего ей ныть? — Открылось шоссе, пока только угадываемое по верхнему срезу насыпи. Сгоревшие танки так и ржавели над невидимым отсюда водостоком. Подальше, как части скелета чудовищного динозавра, рваной цепочкой таяли в непрозрачном воздухе останки автомобилей. Майор взглянул на все это с тоской. Но без участия. Как на экран в кино, когда фильм вызывает отторжение, и знаешь, что надо встать и уйти, но сил для этого нет. Душевных сил. Он все же смог улыбнуться Тимофею. — Ведь кость не задета. Спасибо тебе.

— Если у тебя, майор, все же хватит ума воспользоваться этим делом — могу повторить, — хохотнул Тимофей. — Например — в бедро. Это и надолго, и без госпиталя ну никак. А там придумаешь, как задержаться в тылу.

— Не дури, сержант.

— Ничего сложного. Поймаю момент, когда рядом будут свидетели. Как в прошлый раз. Мол, все по-честному. Комар носа не подточит.

— Нет.

— Ты все же покумекай.

— Я сказал: нет.

— Привык ты к своим солдатикам, майор. Жалеешь их…

В воздухе появились первые снежинки. Они были мелкие, опускались медленно, и до земли не долетали — влажный воздух растворял их. Тимофей остановился и смотрел, как снег крепчает, лепится в хлопья. Подставил ладонь и смотрел. Как в детстве. Немцам без буржуек никак.

— Может — после атаки сыграем сегодня в шахматы? — предложил майор. Тимофей отрицательно качнул головой. — Я фору дам…

— Ты же знаешь — я фору не беру. В шашки — охотно. А в шахматы — играй с Геркой.

— С ним не хочу. Он играет как автомат. Без души.

— Вот еще! — душу ему подай… Да, чуть не забыл, майор: ты хоть в бинокль смотришь, как твои солдаты атакуют?

— Я вчера что-то пропустил?

— «Что-то»… Твои парни совсем обнаглели. Во-первых, после предупредительной очереди некоторые так и остались на ногах…

— Их можно понять, — примирительно сказал майор. — Ложиться в грязь…

— …а во-вторых, когда рота уже отступала, двое умников попытались спрятаться в воронке. В следующий раз буду отстреливать.

— Я поговорю с офицерами…