Достойный высший суд

Все присутствующие взрываются аплодисментами, но брат не позволяет им длиться долго. Он поднимает руку вверх, и толпа моментально успокаивается, готовая слушать.

– Благодарю всех за присутствие, особенно других потомков, которые проделали неблизкий путь. Доверяя нам, они пересекли границу, чтобы присоединиться к такому важному для всего Илоса празднику.

Даян широким жестом указывает в сторону собравшихся потомков, и илосийцы вновь аплодируют. Мы не предложили им отдельных сидячих мест, как это делали каиданцы для четы Эгеланн. В этом зале все равны, и ко всем гостям будут относиться одинаково, даже наш король продолжает стоять. Но никто из потомков не выказывает раздражения, а Клетус кажется расслабленным. Юн же смотрит на Даяна с отеческой гордостью, вероятно, брат не шутил о нашей близости с правителями Теялы. Новоиспечённый король выдерживает минуту, давая шуму возможность стихнуть самостоятельно, и продолжает:

– Однако мы собрались здесь по ещё одной знаменательной причине, ещё более радостной, чем корона на моей голове, – расслабленно говорит он, усмехаясь на последних словах. – Вы прекрасно знаете, что семья Калануа в разы больше и мы связаны не только кровью. В неё входят и Назари, живущие с нами бок о бок с самого детства.

Брат раскрытой ладонью указывает на нашу свиту, а те сдержанно поднимаются к нему. Я не сразу, но понимаю, что он делает. Прилюдно напоминает всем, что они члены нашей семьи, а значит, любой выпад в их сторону будет расценен нами, как нападение на самих Калануа.

Даян кивает Анису и Рушану, которые встают немного в отдалении позади своего короля. Брат протягивает руку Самии, и девушка замирает рядом с наречённым женихом.

– Самия, одна из наших Назари, моя невеста, а в скором времени и моя королева.

Толпа не преклоняет колено, но восхищённо кланяется будущей правительнице. Даян с любовь улыбается подруге, и та отступает назад, вставая рядом с друзьями.

– Что же касается крови, то поприветствуйте свою любимую принцессу и мою сестру. Айла Анэхита Калануа!

Брат протягивает руку младшей сестре, и та, словно нежный цветок, распускается и цветёт рядом с ночью. С моего места у подножия лестницы они кажутся такими высокими, красивыми, словно божества, и я сама заворожённо смотрю на эту пару.

– Но наша семья почти девятнадцать лет хранила тяжёлую тайну.

Эти слова, будто камень, придавливают всё веселье, и толпа замолкает. Я рада, что стою спиной к присутствующим и не могу ловить взгляды толпы.

– Наши покойные родители – Хисара и Сарир – оставили троих детей, – серьёзно чеканит Даян, не желая больше скрывать правду. – У нас есть сестра.

Все едва сдерживаются от вздохов и перешёптываний, тишина звенит от напряжения. У меня едва заметно трясутся руки.

– И не просто сестра, а настоящее золото. – Голос брата пропитан гордостью, пока он растягивает слова, наслаждаясь игрой с моим именем.

Даян протягивает мне раскрытую ладонь, но я медлю. Впервые за весь вечер легион полностью смолкает, оставляя меня один на один с моим выбором. Мне страшно взять в руки момент, который решит всю мою жизнь. Я ждала этого всё своё детство, печалясь, что не могла быть открыта миру. Чувствовала ограниченность стен даже такого большого дворца. Единственной опорой была моя семья. Благодаря им я могу назвать своё детство счастливым. И там наверняка было ещё множество замечательных моментов, которые я пока просто не помню.

Сейчас все близкие поддерживают меня, а мой король протягивает руку, прося вернуться домой. Медленно вдыхаю висящие в воздухе запахи расслабляющих благовоний, неторопливо поднимаюсь по лестнице, чувствуя, что с каждой ступенькой сомнения растворяются, оставаясь где-то позади. Неуверенно вкладываю свою руку в ладонь брата, а тот без единого сомнения тянет меня к себе. Я как средний ребёнок встаю между ним и сестрой.

– Наша сестра, близнец Айлы, прямой потомок Илоса и ваша принцесса. – Звон в ушах достигает пика с каждым произнесённым словом. Даян наслаждается всеобщим шоком, но одновременно чеканит сказанное, чтобы вбить в головы всем присутствующим. Цепи тайны, что сковывали нашу семью, лопаются одна за другой, даря мне свободу. – Ойро Лейла Калануа.

Кажется, он почти шепчет моё имя толпе, но те взрываются оглушительным вздохом. Они в растерянности, не знают, что делать. Поклониться, сомневаться, плакать, аплодировать.

– Покажи им, – говорит сестра.

И я показываю, потому что могу. Я не обращаю внимания на правителей других стран, замечаю только илосийцев. Это мой народ, на мне ответственность за них, и я принадлежу им, как и любой другой Калануа. Заставляю руки почернеть до локтей, а гости шепчутся, произнося имя моей мамы, потому что её Дар проявлялся так же. Я зову свою тьму, а она, как вода, выплёскивается из-за трона позади. Клубится и течёт по полу, уходя вниз с возвышения и заполняя комнату. Темнота касается ног присутствующих, не причиняя никакого дискомфорта. Вокруг нас вырастают тени в форме огромных волков, в которых выросли мои детские собаки.