Достойный высший суд

Мы выходим вслед за другом, моё дыхание сбивается при виде Ойро, сидящей на полу. Половина её лица залита кровью, а правая рука неестественно длиннее другой, лежит безвольно рядом. Она едва поднимает на нас глаза и вновь смотрит в пол. Я присаживаюсь рядом и, приподнимая за подбородок, поворачиваю лицо Ойро к свету, осматриваю, насколько всё серьёзно. К счастью, рана на лбу вся затянулась. Нужно только смыть кровь с лица. Однако её горячая кожа выдаёт начинающуюся лихорадку.

– Почему рука не заживает? – Я отодвигаю сестру от стены, стараясь осторожно осмотреть, не причиняя боли.

Она отмахивается, словно это не важно. Мне не нравится, что она так делает, но ничего не говорю.

– Наверное, нужно, чтобы… кто-нибудь вправил плечо… – Ойро облизывает сухие губы и с трудом выдавливает слова.

Я аккуратно поднимаю её с пола. Сестра просто безвольно припадает к моей груди и не сопротивляется. Мы заходим в ближайшую комнату, где я сажаю её на мягкий диван.

– Рушан, позови Бенешу, – прошу я.

– Не нужно, – тихо противится Ойро, заставляя нас всех с недоумением замереть.

– Что значит «не нужно»? – переспрашиваю я.

– Я… оно само…

– Оно само не заживёт, – строго отрезаю я, не понимая её глупого упрямства. – Самия, помоги ты, пожалуйста.

Отхожу немного назад, давая возможность подруге помочь. Ойро смотрит на неё странно, невидящим взглядом. Самия слабо улыбается, но сестра не отвечает и никак не реагирует.

– Я постараюсь сделать всё как можно быстрее. Этим оболтусам я уже пару раз вправляла плечо, хотя если хочешь, это может сделать Рушан, – она отвлекает сестру и пальцами почти невесомо касается плеча, проверяя сустав, – но он тот ещё профессионал.

Самия продолжает беззаботно болтать, однако взгляд, которым она меня окидывает, абсолютно серьёзный. Я догадываюсь, что она замечает мою тревогу и нервозность, поэтому кивает Рушану. Я и Айла сейчас плохие помощники, мы слишком нервничаем. Айла сжимает губы в тонкую линию, но не отворачивается и наблюдает, как Рушан обнимает Ойро сзади, фиксируя, чтобы она не дёргалась. Самия вначале настойчиво тянет руку вниз, немного назад и вверх, возвращая её на место. Я дёргаюсь, когда на лице моей сестрёнки появляется болезненная гримаса, она стискивает зубы, но наружу всё равно вырывается её болезненный стон и начинают течь слёзы.

– Не шевели этой рукой хотя бы пять минут, – наставляет Самия, укладывая больную руку Ойро на колени. – Если твой Дар работает, то всё пройдёт достаточно быстро. Но если нет, то нужна будет повязка.

– Спасибо. Теперь… станет лучше. – Голос Ойро дрожит, пока Рушан помогает ей поудобнее откинуться на диване. – Извините. Мне жаль, что я… не смогла сдержать их.

– Что случилось, Ойро? – Я с благодарностью кладу ладонь на плечо подходящей ко мне невесте и немного расслабляюсь, не отрывая взгляд от сестры.

Та какое-то время молчит, глядя на меня, словно размышляет, стоит ли говорить. Её взгляд непривычно пуст. Однако я видел такой и раньше, несколько раз в детстве. Брови Ойро сдвигаются к переносице, когда она всё-таки принимает решение.

– Ты. Ничего не рассказал.

Она выделяет именно меня, и я знаю, что как старший брат разочаровал её больше всех. Эта ноша для меня болезненна, но я стараюсь не выдавать себя. Мы многого ей не сказали.

– Вы все. Ничего не сказали, – теперь она медленно обводит присутствующих взглядом.

В нём нет злости, только обида. Прошло всего несколько дней, а я уже успел подпортить наши отношения своей осторожностью.

– Вы показали мне красивую обёртку, – горько усмехается Ойро. – Шутки, любовь, истории из прошлого. Что насчёт остального? Я показала вам всё! – неожиданно срывается она, но тут же пристыженно замолкает, а продолжает ещё тише, чем начала: – Меня всегда отрезали от мира и народа. Я всегда была отдельно от всех, даже от вас, хоть вы и пытались это компенсировать. Но теперь… когда я наконец могу стать полноценной частью семьи… вы снова отрезали меня. Спрятали правду за дорогими тканями и мишурой. За эти дни вы не доверили мне ничего стоящего, ничего, что вас действительно волнует.

– Ойро, нет… – робко влезает Айла, но сестра её резко перебивает:

– Не позволили разделить проблемы с вами, будто я и не часть семьи вовсе!

Это сложно, но я не дёргаюсь и не меняюсь в лице, даже когда по щекам Ойро вновь текут слёзы. В этот раз от обиды и разочарования. Мне так хотелось держать её как можно дальше от наших проблем. Хотелось оттянуть момент, когда нужно будет показать ей изнанку.

Рушан, Самия и Айла смотрят на Ойро со смущением и стыдом, однако винить во всём нужно только меня, потому что я единолично принял решение пока не говорить ей, а остальные нехотя, но подчинились. Несмотря на всю напряжённую обстановку, я печально улыбаюсь сестре, а на лицах остальных отражается сомнение.

– Кажется, упрямство Калануа никому не победить, – задумчиво бормочу я и добавляю громче для остальных: – Выйдите.

Все удивлены, я редко отдаю им приказы, ничего не объясняя. Никто, конечно же, не двигается, а я протяжно выдыхаю: