Достойный высший суд

– Изысканной принцессы, разумеется, – не под стать её очаровательному образу фыркает Айла. – Совет считает, что именно такой я должна быть. Сдержанной и красивой. Такой была мама. По крайней мере, ей пришлось стать, чтобы удовлетворять Совет и придуманный ими образ, что, по мнению большинства, сыграет благоприятную роль при правлении.

В памяти всплывают немногочисленные моменты с мамой. И сестра в чём-то права. Я помню на ней светлые наряды и лёгкие платья. Изысканные украшения и ласковую улыбку. Как она пыталась привить мне любовь к искусству или музыке, а я всё равно сбегала и наблюдала за тренировками брата и Назари.

– Но она не была такой всегда, – прерывает мои воспоминания Айла. – Слуги рассказали, что в молодости она, скорее, была похожа на тебя.

Слова протеста почти срываются с языка, так как именно мамина сдержанность тонкой гранью всегда стояла между нами, не позволяя сблизиться так же хорошо, как им с Айлой. Поэтому я всегда чувствовала большую близость с отцом, ведь именно он настоял на моих тренировках и убедил маму, что это пойдёт мне на пользу.

Я почти уверена, что мне есть что возразить, но память подкидывает то, как мама без единого сомнения раздавила лицо живого человека своей силой. Какой злой она была, когда нас схватили. Я не сомневаюсь, что, если бы не жгуты, она поубивала бы всех без малейшего сострадания, доказывая, что слухи о чёрном сердце Калануа не ложь.

– Для чего тебе нужно притворяться, если ты не хочешь? – серьёзно спрашиваю я Айлу.

– О нет, – тихо смеётся та. – В чём-то я люблю этот образ. Мне нравятся светлые ткани, – расслабленно пожимает она плечами. – Многое изменилось, Ойро. Многое произошло.

Она отводит взгляд, бросает его в окно. Я чувствую, что сестре ещё многое хочется рассказать, но не решаюсь давить, надеясь, что она поделится сама.

– Само наше рождение, то, что нас трое, уже изменило обычный уклад, – тихо продолжает она и вновь поворачивается в мою сторону. – Мама была единственным ребёнком в том поколении, а наши бабушка с дедушкой умерли от лихорадки, поразившей пол-Континента много лет назад.

– Ей было двадцать два, – бормочу я, хватаясь за отрывки воспоминаний. Айла кивает, довольная моим верным ответом. – У них не было Дара исцеления?

– Исцеление – это побочная способность, и проявляется она далеко не у всех. Я бы даже сказала, очень редко. Как, например, Дар перемещения, что есть у Даяна. Его у мамы не было.

– Но исцеление было у мамы, почему она им не помогла?

– Подобная способность прекрасно лечит раны и предупреждает все болезни обладателя этого Дара, – терпеливо поясняет мой близнец. – Но когда речь о другом человеке и о заболеваниях, вызванных инфекциями или разрушением организма изнутри, то Дар исцеления не всесилен. Иногда он приносит временный эффект или работает, но не моментально. Ничего страшного, Ойро. Мы ещё поговорим об этом подробнее, ответим на все твои вопросы, ведь у нас впереди так много времени.

Айла встряхивает головой, пытаясь сменить тему, пока этот разговор не испортил настроение.

– Совет смог повлиять на маму, потому что у неё не было братьев и сестёр. Назари же хоть и поддерживали её, но не имели никакого влияния на Совет. Поэтому ей пришлось поддаться и измениться. Но у нас есть мы и Даян – наш будущий король. Давить на него – то же самое, что пытаться приказывать пустынной буре.

Я невольно начинаю улыбаться этому сравнению, полностью веря ей на слово.

– Так что ты решила, Ойро? Кем ты хочешь быть? – Сестра указывает на принесённые платья.

Я вновь обвожу взглядом дорогие ткани, а потом киваю на наряд сестры.

– У тебя есть что-то похожее, но помрачнее?

Её ласковая улыбка на мгновение становится довольной, будто она ждала именно этот ответ.

* * *

Пока я переодеваюсь, Айла вкратце напоминает мне о Совете. В этот раз соберутся все, а встреча будет проходить в самом большом Зале Собраний. Этот зал находится в скрытой под песком части дворца.

Мы спускаемся ниже первого этажа и идём по сумрачным коридорам. Стены из тёмно-серого камня украшены уже привычной резьбой, но здесь она в разы проще. Несмотря на мраморные полы, наши шаги звучат приглушённо. Вначале я не могу понять, куда делась вся роскошь дворца, пока мы не выходим под окна, расположенные вместо высокого потолка. Стены преображаются, залитые золотым полуденным светом. Я с восхищением запрокидываю голову. Из-за песка, который ветер гоняет поверху, свет постоянно переливается, словно мы идём под золотистой водой. Становится ясно, что этим стенам не нужны излишние украшения или позолота, вся красота над головой, а ночью звёзды наверняка похожи на далёкие сверкающие драгоценности.

Вспоминаю, что именно этот коридор видела в одном из своих кошмаров. Как только я оказываюсь здесь вновь, память быстро подкидывает мне правдивые образы. На самом деле, в тот день ничего плохого не произошло. Мама вела меня и Айлу за руки, нам предстояло одно из самых важных событий в жизни. В конце коридора тогда меня звал Даян, мы шли, чтобы принять клятву верности Назари, поэтому на нас были праздничные платья.