Достойный высший суд

Мы все вновь берёмся за руки, и я продолжаю. Показываю свой путь в повозке. Хочу как можно быстрее проскочить воспоминания о жгутах, но Айла чувствует и сильно стискивает мне руку. Я уступаю. Даю им почувствовать безумие и боль от рваной кожи на руках. Наш побег и разбитую надежду, когда топор опустился на шею миссис Отеро. Сама злюсь, замечая, что даже Даян морщится от ощущения плети на спине. Показываю им Церу и дворец. Пытаюсь вспомнить каждый стратегически важный поворот и тайный коридор. Слышу злую брань друзей, когда позволяю увидеть, как каиданец прижимал меня к стене и поднимал юбку. В этот момент мы все чувствуем вырвавшуюся из Рушана силу, она словно слабая звуковая волна. Все напитки на столе за мгновение с треском превращаются в лёд.

Я меняю воспоминание, показываю встречу с Эолом, а потом резко перепрыгиваю на свадьбу. Как я узнала своего брата и сестру, как ко мне вернулись воспоминания, как узнала убийцу матери и отпустила тьму, наслаждаясь паникой. Показываю свой диалог с Эолом и как он предательски подчинил Дарена, чтобы тот убил меня. На этом я останавливаюсь. Даю им немного времени переварить. Свет Айлы меркнет, и сестра трёт лицо, пытаясь справиться с дрожью в пальцах.

– Теперь ты понимаешь, Даян, почему… почему я не могла бросить Дарена?

– Да. Я клянусь, Ойро, что мы вытащим его. – Брат прикладывает ладонь к груди. Знак искреннего обещания. Я чувствую подкатывающие слёзы, когда Анис, Рушан и Самия молча делают то же самое. Дают своё слово ради человека, которого даже не знают. – Завтра же мы соберём Совет и придумаем план. В любом случае нельзя оставлять им человека, способного перемещаться, но он под контролем, и эту проблему труднее всего решить.

Я благодарно киваю, понимая, что теперь мы не можем просто так в открытую ворваться во дворец Церы и забрать моего друга. Последствия каждого нашего действия в сторону Каидана будут отражаться на всём Илосе и его жителях. Я – член королевской семьи, и теперь приходится действовать в разы осторожнее. Перевожу взгляд на стол.

– Но что произошло с чаем? – стучу ложкой по куску тёмно-оранжевого льда в своей чашке. Во всех остальных ёмкостях тоже лёд.

– Я случайно. – Рушан растягивает губы в усмешке без тени вины.

Произошедшее помогает мне вспомнить один из наших главных секретов. Этот заносчивый парень при рождении умудрился получить способности от обоих родителей. Дар Тьмы и Дар Воды. Словно ещё до начала праздника успел с каждого стола стащить по куску пирога. Однако это как можно тщательнее скрывается ото всех. Любой правитель, узнав о кахари с двумя Дарами, посчитает его угрозой, от которой нужно избавиться.

– Я свой ещё не допил, – вздыхает Анис. – Разморозь обратно.

– Сейчас подтает и будет со льдом. Твой любимый, – игнорируя приказ, кахари пожимает плечами и откидывается на спинку дивана.

– Да он просто не умеет, – улыбается Самия, останавливая Аниса, намеревающегося вступить в словесную перепалку.

– Это не всё, Ойро, – Айла говорит так тихо, что только я могу разобрать её слова. Она всё время продолжает напряжённо смотреть в пол, нервно теребя ткань платья на колене.

Сестра права. Это не всё. Я не показала им, как на нас с мамой напали. Что произошло, как я ускользнула от нападавших и как мама умерла. Я также пропустила сон с воспоминаниями об этом дне. Глупо было надеяться, что они не заметят и просто забудут. Но если они один раз увидят, то, как и я, не смогут об этом забыть. Не смогут избавиться от этих кошмаров. Хотя они все уже не дети, я всё же не хочу, чтобы они видели, как избивают их мать и ребёнка, коим я была.

– Не все воспоминания стоит смотреть.

Аккуратно беру Айлу за руки и заставляю взглянуть на себя. Игнорирую то, что посторонние разговоры вновь стихают и все внимательно следят за нами.

– Я не такая слабая, как раньше, Ойро. – Сестра недовольно хмурит брови, и я едва сдерживаюсь, чтобы не улыбнуться. Сейчас она как никогда похожа на себя прежнюю.

– Знаю.

– Я хочу знать, что именно произошло.

– Понимаю, поэтому чуть позже я расскажу, но показывать…

– Я не помню её лица.

Она говорит о маме. Это откровение даётся ей болезненно. Я замираю, не зная, что сказать. Смотрю на Даяна, но тот качает головой, возможно, он тоже не знал.

– Оно всегда размытое, я никак не могу вспомнить её чётко, будто моих личных воспоминаний уже недостаточно, чтобы воскресить маму в памяти, – признаётся сестра, и мне искренне жаль, что ей приходится чувствовать подобное. Айла была в разы ближе с мамой, чем я.

– Если я покажу, вы… никто из вас не сможет этого забыть, – отвечаю я откровением на откровение. – Вы не сможете это стереть, не думать об этом, не видеть этого во снах. Даже спустя время, проживая обычный или же хороший день, вы посмотрите на небо, а перед глазами появится эта картина. Без стараний или напоминания. Она всегда будет с вами.