Достойный высший суд

Я молчу в ответ на этот тупиковый вопрос. В лучшем случае мы выслушаем ультиматумы посадить Рушана под пристальное наблюдение, на которое мы, разумеется, наплюём. В худшем – придётся защищаться. Рушан практически живое воплощение того, чего и стремились избежать наши предки, устанавливая законы на запрет браков между жителями разных стран. Они боялись не только произошедшего с пятой среди Первых – Теялой, но и появления людей с несколькими Дарами, ведь не ясно, насколько сильными они будут. Рушан всё прекрасно понимает по моему выражению лица и вновь кивает, не желая продолжать эту тему.

– Несмотря на своё ранение, я побил их обоих на тренировочном поле. Но они решили отомстить мне за поворотом у бассейна. Я не ожидал, и Омид сильно врезал мне по лицу. Я уже решил, что драки не избежать, как появилась Айла. Она шла с белым зонтиком, спасаясь от полуденного солнца. Тогда ещё маленькая совсем, поэтому зонтик полностью скрывал её голову по самые плечи. Мои обидчики сразу притихли, делая вид, что ничего не происходит. Я думал, что Айла идёт ко мне, поэтому пошёл к ней навстречу, но она проигнорировала меня, пройдя мимо. И тогда я понял, что это вовсе не Айла.

– Ойро?

– Да, по цвету кожи это стало ясно. А вот Омид и Дэра этого не знали. Она подошла к ним, не открывая лица, и сказала, что если ещё раз увидит, как они трогают её Назари, то она разрешит своим теням сожрать их почку.

– Почку? – переспрашиваю я.

Рушан хмыкает с трудом, сдерживая улыбку.

– Они задали точно такой же вопрос. И тогда Ойро мило ответила, что выучила на занятиях, что в теле человека две почки и если одну вырезать, то человек не умирает.

Мне с трудом удаётся удержать челюсть на месте, но всё равно уверен, что выгляжу глупо, потому что Рушан начинает смеяться.

– Я сам похолодел, слушая её рассуждения, а парни так вообще побледнели. Потому что она добавила, что, если почек её теням будет недостаточно, она позволит сожрать глаза моих обидчиков. С тех пор они меня боялись, а после зауважали, когда подросли.

У меня нет слов. Мне хочется и похвалить Ойро и отругать одновременно.

– Ты полюбил её из-за этого? – возвращаюсь я к первоначальной теме.

– Не совсем. Тогда я понял, что она не испытывает ко мне ненависти. Но она назвала меня «своим», Даян. Об Анисе или Самии она всегда говорит «наши Назари», но обо мне она сказала по-другому, и эти слова врезались в мою память так сильно, что я не смог их выкинуть, как бы ни пытался. А после эта глупая принцесса без спроса забрала мой кинжал и чуть не разрыдалась, надрезав палец. У неё слёзы стояли в глазах, но она упорствовала и злилась, требуя, чтобы я выпил её кровь и залечил рану. Ты представляешь себе эту картину?

Я улыбаюсь, прекрасно представляя Ойро такой. Упрямой, в чём-то злой, но готовой отдать всё ради своих.

– Значит, ты пил её кровь и раньше?

– Только тогда. А потом мы опять разругались.

Я фыркаю, во всей истории эта часть самая предсказуемая.

– Воспоминания об этом плотно засели во мне, – продолжает изливать душу Рушан, и я прикусываю язык, боясь, что он вновь замолчит и замкнётся, но тот продолжает, глядя куда-то невидящим взглядом. – Примерно за шесть месяцев до своей смерти она попросила меня о помощи. Ойро никогда ни о чём меня не просила, а тогда по коридору её волокли два демона, которые каким-то образом пробрались во дворец, либо она случайно призвала их и не смогла выгнать. – Он говорит бесцветным голосом, словно это воспоминание и приятное и болезненное одновременно. – Она пыталась их удержать, но демоны тащили её, маленькую, в сторону спальни Самии. Стоило мне это увидеть, как она заплакала. Плакала, но сопротивлялась в попытках оттащить тварей от комнаты подруги. Я никогда не видел её такой напуганной…

Он едва заметно качает головой. И эту историю я не слышал. Похоже, она принадлежит только им двоим.

– Их было всего двое и не такие агрессивные, как сейчас, поэтому мы смогли их отпугнуть. В конце она обняла меня, и впервые я, словно настоящий старший брат, смог её утешить. После этого что-то изменилось, я вновь и вновь хотел почувствовать, что нужен ей.

Киваю, понимая это чувство, и верю, что он не врёт о своей любви, потому что за последние десять минут я увидел на лице Рушана больше эмоций, чем за все последние годы. Теперь мне становится понятнее его закрытость после потери королевы и принцессы много лет назад.

– Когда я увидел, что она вернулась к нам… что она жива. Я понял, что не переживу, если потеряю её ещё раз.

Я медленно выдыхаю, стараясь собраться с мыслями за эти недолгие секунды. Ситуация непростая, но если он откровенно признал, что здесь замешано что-то посильнее обычного желания, то не мне их останавливать. К тому же Ойро взрослая, и такие вещи должна решать только она.

– Если ты так любишь её, то тогда в чём проблема?

Рушан вскакивает, начиная мерить шагами комнату.

– Она же принцесса, а я… кахари, Даян. Полукровка! Меня и в свите-то терпят, потому что король выбрал, а в Зове Назари никто не может усомниться.

Я ещё больше удивлён, впервые слыша, что его это беспокоит.