Она не чувствовала злости, она ощущала любовь в своем сердце. Любовь к человеку, в чувствах которого и по сей день она не была уверена. Мэгги не давала себе отчета в том, что плачет, пока не почувствовала соленый вкус на языке.
«Не так уж и важно, что он нас бросил, — успокаивала она себя. — Это не первая потеря, которую мы пережили. И эту переживем тоже. К тому же мы знали Т.Г. всего несколько недель, — а разве можно полюбить кого-нибудь за это время?»
Но сердце подсказывало, что достаточно одного мгновения, чтобы полюбить.
Но сейчас ничего не имело значения, кроме их безопасности. Мэгги
Перед ней уже не стоял вопрос — оставаться или ехать. Оставаться здесь без шахты не имело смысла. Она не имела морального права рисковать будущим Вильсона из-за своих дурацких мечтаний. Не вернув документ, Т.Г. не оставил ей выбора. Она будет вынуждена написать тете Фионнуле и попросить денег на обратную дорогу. Может быть, он сделал это нарочно, чтобы вынудить их вернуться в Англию? Разве он не знает, что она любит его настолько, что готова вынести все что угодно рядом с ним. Она была уверена только в одном, что зима была в полном разгаре, а ее надежда остаться в Колорадо рухнула.
Глава 27
— Ешь.
Т.Г. снова оттолкнул миску, как он делал это в течение нескольких дней.
— Ешь!
Миска снова была поднесена к его рту, и он был вынужден проглотить немного. После того как он попытался проглотить еще чуть-чуть, миска была убрана. Т.Г. вздрогнул и медленно открыл глаза. Рядом с ним стояла Мосес, держа миску с сильно пахнущей жидкостью, которую она использовала для смазывания его ран. Запах был невыносимым.
— Не надо меня этим мазать, — пробормотал Т.Г., отводя в сторону ее руку.
— Не говорить. Ты больной.
Окунув руку в миску, она зачерпнула ее содержимое. Но его рука снова остановила ее.
— Упрямый человек.
— Садистка!
— Ты больной. Мосес лечить.
— Что это за дрянь?
Запах был настолько едким, что его глаза начали слезиться.
— Жир медведя, скунса, травы. Тебе хорошо.
Она зачерпнула еще одну пригоршню снадобья, собираясь обмазывать его. Но он снова воспрепятствовал ей.
Мосес взглянула на него:
— Ты очень больной. Из тебя чуть мозги не вышибли. Надо лечить.
— Только не так.
— Упрямый осел!
— Палач!
Опустив голову на подушку, Т.Г. задумался: сколько же он здесь пробыл? Краткие периоды, когда он приходит в сознание, не дали возможности разобраться, где он и как сюда попал.
— Какой сегодня день?
— Среда.
— Среда…
— Мосес, можно тебя попросить об одном одолжении. Это очень важно, — проговорил Т.Г. слабым голосом.
Мосес наклонилась к нему.
— Сходи к реке и приведи сюда Мэгги.
— Девицу Флетчер?
— Да, Мэгги Флетчер. Она ждет меня уже целый день. Приведи ее сюда, и я все объясню. Что же со мной случилось?
— Кто-то бил тебя, — невозмутимо проговорила Мосес.
— Кто? — нахмурился Т.Г.
— Не знаю. Кто-то.
— Должно быть, они неплохо потрудились.
— Ты сильно болен.
Силы покинули его.
— Приведи Мэгги.
— Она не у реки.
Открыв глаза, Т.Г. попытался сфокусировать взгляд.
— Ты уже была там?
Он смутно припомнил о том, что уже говорил о документе в бреду. Может быть, Мосес сообразила и сходила за Мэгги?
— Она уехала. Вернулась домой.
— Уехала?
Т.Г. попытался сесть. Голова его кружилась.
— Не садиться, — сказала Мосес.
— Как же она уехала? Мы же сегодня должны были встретиться.
— Ты свихнулся.
У него зазвенело в ушах.
— Что?
Мосес покрутила пальцем у виска:
— У тебя не в порядке с головой. Ты ничего не соображаешь после драки.
Сердце его наполнилось страхом.
— Мосес, сколько времени я уже в таком состоянии?
— Две недели. Я пытаюсь тебе сказать. Очень больной, почти мертвый.
Вдруг он вспомнил об Эйбе Норрисе. Сцена драки всплыла в его мозгу.
— О Господи, целых две недели!
Мосес взяла миску со снадобьем и снова попыталась полечить раны Горди, который опять остановил ее:
— Убери это.
— Ты больной.
— Знаю, что больной! Но мне нужны лекарства. Настоящие лекарства!
— Нет лекарств. Есть хороший жир медведя и скунса и травы. Вылечат тебя.
— Скорее угробят, — пробормотал он. — У тебя есть карандаш и бумага?
— Карандаш и бумага плохое лекарство! Медвежий жир и травы — хорошее.
— У тебя есть карандаш и бумага? — чуть не закричал Т.Г., но вовремя опомнился и решил сдержаться. — Пожалуйста.
Мосес отправилась на поиски, думая про себя о том, какие же все-таки дураки эти мужчины.
Вскоре она вернулась.
— Есть карандаш и бумага, — сказала она.
— Запиши. — Т.Г. продиктовал ей список лекарств, которые можно было купить в аптеке. — Кое-что придется заказать. Я дам тебе рецепт.
— Ты что? Доктор, что ли? — удивленно проговорила Мосес.
— Да, черт побери, доктор.
— Нет, ты — шахтер.
— Я — доктор, который стал шахтером.
— Нет, ты — шахтер, — настаивала она. Ей как-то доводилось видеть врача. Она не сумасшедшая. Врачи не похожи на шахтеров.