Достойный любви

— И по маме тоже, — добавил он тоскливо. — Мне иногда трудно вспомнить, как они выглядели. Я очень стараюсь вспомнить, как выглядел папа, но иногда просто не могу его увидеть.

— Ты был совсем маленький, когда он умер.

— А как он выглядел, Мэгги?

— Он был очень красивый. Ты будешь таким же когда-нибудь.

— Я буду похож на него?

— Конечно будешь, — подтвердила она, — точь-в-точь.

Так они сидели, вспоминая лучшие времена.

— Вильсон, извини, что я отругала тебя.

Он вздохнул:

— Я не специально.

— Я знаю. Мы уже давно не были в церкви, но Святое Писание не разрешает нам чертыхаться.

— А я и не чертыхался!

— Чертыхался.

— Когда?

— Когда ты попросил передать тебе бобы.

— А что, говорить «бобы» — это чертыхаться?

— Нет, говорить «чертовы» — это плохо, и ты не должен так делать.

Вильсон тут же раскаялся:

— Прости меня, пожалуйста, но вот Батч все время говорит так.

— Ну, может быть, ему никто не объяснил, что так говорить нельзя. Господь говорит, что мы есть в мире, но мы не есть мир. Это значит, что мы должны отдавать себе полный отчет в том, что говорим и что делаем.

— Но иногда мы совершаем плохие поступки, да, Мэгги? — С тех пор как он приехал сюда, он много слышал о людях, которые совершали плохие поступки.

— Да, это часто происходит с людьми, но мы должны стараться стать как можно лучше.

— Иногда Горди тоже плохо поступает, — произнес Вильсон после некоторого раздумья.

— Да, — прошептала Мэгги, — иногда он поступает очень плохо.

— Но он исправляется, правда ведь, Мэгги? От него уже больше не пахнет виски, и теперь он чисто одет. Вон он даже сбрил бороду, и она не будет вечно в соплях, как раньше.

— Вильсон, опять ты за свое! Так говорить нехорошо.

— Но он сам так сказал. — Вильсон не знал, как сказать то же самое более утонченно.

Она рассмеялась, обнимая Вильсона:

— Я согласна, он становится гораздо лучше.

— Может быть, ему надо, чтобы кто-то заботился о нем, а?

— Да, — мягко произнесла она, — может быть.

— Он очень хороший работник.

— Нам очень повезло, что он работает у нас.

— А почему ему не нравится работать в шахте?

— Потому что у него клаустрофобия — это значит, что он чувствует себя плохо в закрытых помещениях.

Оба помолчали с минуту.

— А может, попросить его жениться на нас? — предложил Вильсон.

Мэгги аж моргнула от удивления:

— Жениться на нас?

— Ну да. Горди ведь нравится тебе?

— Да, — согласилась она, — очень.

— Я думаю, что ты ему тоже нравишься. Почему тогда мы просто не оставим его у себя. Кроме старой палатки, у него нет дома. Спорим, что ему понравится, если мы захотим выйти за него замуж.

— Ну, я бы конечно хотела, чтобы ему это понравилось, но вряд ли он этого захочет.

— Почему?

— Я думаю, что он привык жить в одиночку. Думаю, так ему больше нравится.

— Хочешь, я его спрошу?

— Нет, Вильсон! Ты ни в коем случае не должен его об этом спрашивать.

— Почему нет? Он бы сказал, любит он нас или нет. Он всегда отвечает на все вопросы, которые я ему задаю. В этом он молодец. — Лицо Вильсона засияло. — Я его даже спрошу, хочет ли он жениться на нас, хорошо?

Сняв Вильсона с колен, она поднялась на ноги:

— Уже поздно. Пора спать.

Помогая брату, Мэгги начала собирать всех его животных, чтобы завести их в дом.

Когда они проходили мимо палатки Горди, то увидели, что он уже погасил свою лампу.

— Горди уже спит, — прошептал Вильсон.

— Да, я вижу.

Вильсон проницательно посмотрел на Мэгги, припоминая разговор с Батчем. Батч говорит, что он знает все, что происходит между мальчиком и девочкой, когда они вырастают, и знает, как делаются дети. Нет, он бы точно ел мыло целый месяц, если бы рассказал об этом Мэгги.

Хотя сам Вильсон ни капельки не поверил тому, что услышал от Батча, Горди никогда бы не сделал ничего такого с Мэгги. Она бы не позволила ему. Только бы попробовал, она бы так оттаскала его за уши! Все равно он собирался спросить об этом у Горди. Горди ему скажет, правда это или нет.

Глава 15

— Болит живот? Это плохо.

Мосес, бледная как смерть, стояла напротив палатки Горди ранним утром следующего дня.

— Тебе совсем плохо?

Эскимоска кивнула:

— Плохое виски. — Прошлой ночью «хулиганки» слишком сильно повеселились.

Т.Г. это не понравилось. Задержка на один день, конечно, не страшна, но он собирался закончить на неделю раньше намеченной даты. Пока же золота, извлекаемого из шахты, было явно недостаточно.

— Груженая вагонетка в шахте.

— Вы что же, оставили вагонетку в шахте?

— Да.

— Неужели не можете выкатить?

— Нет, сегодня не можем.

— Ладно, иди.

При этом Мосес подобрала свою юбку и, повернувшись, ушла, едва перебирая ногами.

Подстрелив фазана, Т.Г. устремил свой взгляд на шахту. Черт! Женщины оставили груженую вагонетку в шахте. Раз они так больны, что не могут работать, ему придется самому выкатить ее. Иначе они задержатся еще на один день.

Черт! Он покрылся холодным потом при одной только мысли, что придется самому спускаться в шахту.

— Фазан! — обрадовалась Мэгги, когда он положил птицу у входа в пещеру.

— Он околачивался возле шахты. Я подумал, что на твоем столе он будет смотреться гораздо лучше.