Достойный любви

Богатство… Этой мыслью он жил многие годы. Лучше бы никогда не слышать этого слова! Богатство! Только глупцы и романтики клюют на эту удочку. Он-то на своей шкуре почувствовал, что их ждет в жизни: грязные шахты, пропитанный гнилостной влагой воздух, тяжелый изнурительный труд и нищета.

— Благодарю вас, но это меня не привлекает, миссис Флетчер. Тем не менее спасибо за предложение. Я вам очень сочувствую, но ничем помочь не могу. — Он встал, запахнул поплотнее полы своей курки и, обернувшись к Мэгги, сказал: — Мне надо идти.

Мэгги тоже встала:

— Подумайте хорошенько, прошу вас. Вас привела сюда мечта о богатстве. Она не сбылась. Что же, бывает. Я предлагаю вам еще раз попытать счастья.

Он не мигая смотрел ей в глаза. Она стояла перед ним, такая хрупкая и, казалось, податливая, что у него даже дух захватило. Вдруг в голове мелькнула шальная мысль: сжать ее в своих объятиях и не отпускать долго-долго.

— Еще одна попытка. Рискните еще раз. Кто знает, может, сбудется ваша мечта. — Она кивнула в сторону шахты. — Или Проклятая Дыра и меня сломает. Я вас прошу, нет, я вас умоляю, помогите! Вы же не верите в привидения. Вы же сами сказали. Значит, не это вас останавливает, тогда что же? Возьмите шахту в свои руки. Все золото будем делить пополам.

— Миссис Флетчер…

Он хотел сказать, что она совсем его не знает, но Мэгги подняла вверх обе руки, призывая его к молчанию.

— Я серьезно — половина ваша, если будете управляющим! Нет, ничего не говорите сейчас. Подумайте!

— Да не нужны мне ваши деньги. — Он в сердцах махнул рукой и отвернулся. — Плюньте на деньги, не это главное.

Мэгги осторожно коснулась пальцами его подбородка и развернула лицом к себе.

Теперь они стояли лицом к лицу.

— Я в отчаянии! Разве вы не видите? Я не могу вернуться назад в Англию, а здесь жить — у меня нет денег! Нам с Вильсоном остается уповать только на эту шахту. Это единственная наша надежда!

— А если шахта не оправдает ваших надежд? Что, если там ничего нет? Вероятнее всего, там действительно ничего нет! — возразил он.

«Если ты возьмешься, то мы обязательно найдем золото», — едва не сорвалось с ее уст, но она вовремя спохватилась.

— Может быть, и так, а вдруг… Представьте, что золота там столько, сколько вам и не снилось! Только представьте на секундочку! Давайте вместе рискнем! Еще раз! Испытайте судьбу! Вдруг на этот раз удача вам улыбнется и ваша мечта станет явью!

На короткое мгновение ей почудилось, что его глаза загорелись надеждой. Но этот огонь был так мимолетен, что уже в следующую секунду глаза его потухли и в них появилось привычное выражение — безразличие.

— Если вы не можете найти рабочих на шахту, то почему вы так уверены, что это смогу сделать я?

Его репутация в городке хромала на обе ноги. Все шахтеры знали о его недуге. Никто не воспримет его всерьез.

Теперь Мэгги полагалась только на свой инстинкт, а инстинкт подсказывал ей, что она на верном пути.

— Потому, что вы никогда не оставите свою мечту, и еще потому, что я в вас верю.

— Верите в меня? — насмешливо переспросил он. — С какой это стати вы в меня верите?

Он сам себя считал воплощением порока, а она в него верит! За прошедший год он промотал все, что у него было. Пьянки и кутежи — уж не это ли вызывает к нему доверие?

— Извините, ничем не могу вам помочь. — Он отвернулся и пошел прочь.

— Обещайте мне, что подумаете! — крикнула она ему вслед.

Гордон обернулся и кивнул.

— Хорошо, я обязательно подумаю, — ответил он, а про себя решил сейчас же пойти в ближайший кабак и там надраться до полной потери памяти.

— Тогда дайте мне знать, что решили, ладно?

Гордон беспечно махнул рукой и скрылся в темноте.

Глава 9

Первый снег выпал в Скалистых горах очень рано. Уже в начале слякотного сентября белые мухи облепили небо. Крупные влажные хлопья медленно кружили в воздухе, посыпая густой белой пудрой грубо сколоченную деревянную избу, которую в Худи-Ду называли гостиницей. Это было довольно примитивное сооружение, прилепившееся к склону холма, окна которого смотрели на глубокую низину. По бокам к гостинице аляповато жалась вереница таких же серых и скучных домиков.

Внутреннее убранство гостиницы тоже не поражало роскошью и изяществом. Комнаты, маленькие и неуютные, скорее напоминали по своим размерам шкафы с грязными заляпанными окнами. Большую часть комнаты занимал сбитый из коротких дощечек грубый топчан с короткими стояками, торчащими, как шпили башен. На топчане лежали матрац и подушка, набитые соломой, которая хрустела при малейшем прикосновении. Сверху матрац закрывало старое, видавшее виды одеяло. Убогую обстановку довершали обшарпанный умывальник, над которым висел осколок зеркала, и кусочек хозяйственного мыла на полочке.

Гордон тяжело поднялся с постели и нетвердым шагом подошел к умывальнику. Непослушными дрожащими руками он поднял металлический кувшин с водой и опрокинул себе на голову. Ледяная вода обожгла лицо, и по спине пробежали мурашки. Гордон откинул назад волосы, чтобы холодная вода больше не попадала в лицо, продрал глаза и тупо уставился в провисший потолок.

Ну вот, опять все сначала.