Достоинства здравого смысла

Пару секунд спустя солнце на мгновение померкло, поскольку его заслонила громадная тень. Машинально подняв голову вверх, я вторично усомнился в собственном здравомыслии, ибо то, что двигалось у нас над головами, было куда более сюрреалистичным, чем обычная бородатая женщина, пускай даже и скачущая верхом. В воздухе парила машина, ближайшим родственником которой был велосипед. Только здесь к раме вместо колес присобачили четыре крыла из какой-то ткани, натянутой на прочные рейки. И сидевший в седле огромнейший светло-коричневый ящер ростом в три с лишним метра, между прочим, тоже крылатый и вообще очень похожий на настоящего дракона, если бы не размеры и не слишком короткая шея, выбивался из сил крутя ногами педали и дергая руками рычаги. Но — это работало. Необычный летательный аппарат довольно быстро двигался вперед, уверенно настигая беглянку. Отвлекшись на секундочку от управления своим транспортным средством и переведя его в режим планирования, преследователь плюнул вниз чем-то вроде комка прозрачной жидкости, которая тем не менее после столкновения с землей детонировала не хуже авиабомбы. Однако результата он видимо не принес, поскольку спустя пару секунд последовал новый залп. Два одновременно выплюнутых золотых комочка выглядели маленькими и безобидными, покуда неслись вниз, но метрах в двадцати от земли они вдруг раскрылись в широкие тонкие сети, нарезавшие крупными кубиками выросшее на краю ручья одинокое дерево. И видимо какая-то из них все-таки достала бородатую незнакомку, поскольку уши уловили агонизирующий крик, изданный, то ли лошадью, то ли её владелицей, а воздушный охотник стал потихоньку кружить над одним местом, снижая высоту и явно заходя на посадку.

— Дракид… — Процедил я, отчетливо ощущая нарастающее в душе раздражение, если не сказать гнев. Внезапно очень захотелось не то сжать до хруста ломающихся позвонков горло гигантского ящера, расстреливавшего с высоты беззащитную жертву, не то ощутить в своей ладони тепло его еще бьющегося сердца. Пусть у меня не было памяти Убившего Небо, однако некоторые инстинкты и склонности из прошлой жизни укоренились так глубоко в душе, что проявлялись даже на Земле, когда впервые с момента своего рождения увидел этих тварей. — Вперед! Прикрываете мне спину, держите дистанцию, прячетесь за камнями и прочими укрытиями повышенной надежности. Какую-нибудь кочку эта тварь проплавит с полплевка!

Возможно, мои спутники были против того, чтобы связываться с разумной трехметровой машиной для убийства, в обязательном порядке обладающей рвущими металл когтями, почти непробиваемой чешуей, дворянским статусе в Республике Драконов и магическими способностями, но выслушивать их мнение по данному вопросу мне было некогда. Приземлившегося ящера, обошедшего довлеющее над его народом проклятие при помощи механических приспособлений, требовалось поймать, пока он вновь не поднялся в небеса вместе с добычей…Любые иные варианты казались не то, чтобы совсем уж неприемлемыми…Однако идущие откуда-то из глубины души порывы отчаянно возражали против попытки отсидеться в кустах, и данной тактике я бы предпочел им вырывание без наркоза зуба. Или двух. Можно даже себе, а не кому-то другому…

Прозрачная лошадь, не успевшая ускакать слишком уж далеко, оказалась вполне себе материальной. Во всяком случае, её разрезанное на несколько кусков тело воняло потрохами и загрязнило кровью воды ручья. А вот всадница была жива и пока даже относительно невредима. Тлела перепачканная и порванная одежда, а также дымила вовсю борода, но тем не менее незнакомка вполне уверенно передвигалась на своих двоих, спасаясь от лап пытающегося сцапать её ящера, и даже периодически пыталась контратаковать, весьма шустро махая коротким одноручным клинком. Для разборок с представителями человеческого вида они бы подошли вполне неплохо, но дракид хоть и был защищен лишь короткими штанами в тон своей зеленой чешуе, однако покуда не получил ни одной царапины. Лезвие меча высекало искры из его чешуи, но даже когда они тыкались в относительно уязвимые места вроде ладоней или щелей между пальцами, то все равно не могли пролить ни единой капли крови.