Достоин любви?

Он чувствовал себя разочарованным и сбитым с толку.

— Я все на свете готов сделать, лишь бы тебе не было больно.

— Но ты не причинил мне боли!

— Тогда в чем же дело?

— Ни в чем. — Она повернулась и протянула к нему руку. — Все хорошо.

Истомившись по ее прикосновению, Себастьян закрыл глаза. Вот ее губы скользнули по его щеке, опалив его горячим дыханием.

— Скажи мне, что ты счастлива.

— Я счастлива. Я действительно счастлива! — Она обвила руками его шею.

— Скажи мне…

«Что любишь меня», — мысленно закончил Себастьян, но вслух ничего не произнес. Слишком многие женщины шептали ему эти слова в такой же момент. Он знал, как недорого они стоят и каков должен быть ответ.

— Я бы хотел, чтобы ты поговорила со мной, — попросил он вместо этого. — Я знаю, почему тебе так трудно, но мне бы очень хотелось, чтобы ты смогла заговорить. Придется нам над этим поработать.

Ее строгий прекрасный рот удивленно округлился.

— Мы будем над этим работать?

— О да, — решительно ответил Себастьян, — непременно будем.

Рэйчел коснулась его плеча, впадинки под ключицей. Ему показалось, что она прошептала:

«Сколько же нам придется работать?», но прежде, чем он успел ответить, она привлекла его к себе.

— Хотела бы я объяснить, как это было… что я чувствовала… что ты сделал со мной. Но у меня нет слов. Думаю, никто не смог бы это описать.

— Многие пытались, — улыбнулся Себастьян.

— Нет… это бесполезно… таких слов нет. Но я могла бы показать тебе. Мне бы хотелось показать тебе.

Где-то в глубине его сознания мелькнула смутная догадка о причинах ее печали, однако удержать ее Себастьян не сумел: эта мысль была подобна далекой звезде, которую видишь только мельком и не замечаешь, когда смотришь на нее в упор. Рэйчел в это время целовала следы своих слез на его губах, и в голове у него помутилось. Катаясь вместе с ней по сладко пахнущей траве, он пообещал себе, что все как следует обдумает позже.

17

Казалось невероятным, что в Плимутском заливе могло поместиться столько кораблей. Темно-синяя вода казалась задником для пестрой театральной декорации из белых парусов, черных мачт и ярко-красных труб.

Рэйчел и Себастьян смотрели на корабли через подзорные трубы, установленные рядом на каменном парапете на одном из концов Подковы — оживленной набережной, огибавшей мыс.

— Посмотри вон на тот, — воскликнул Себастьян. — Правда красиво?

— Который?

— Прямо позади второго голубого буя, почти…

— Ты имеешь в виду баркентину?

— Баркентину? Он так называется? Откуда ты знаешь?

— Тот, что с тремя мачтами? Да, я уверена. Если бы было две мачты, он назывался бы бригантиной.

Оторвавшись от подзорной трубы, Себастьян взглянул на нее так, словно она только что совершила чудо: например, перечислила все созвездия в алфавитном порядке.

Рэйчел смущенно улыбнулась и пожала плечами.

— Я как-то раз прочитала целую энциклопедию. Сокращенное издание, — поспешно добавила она, заметив его изумление. — У меня остались отрывочные знания о совершенно ненужных мне вещах.

— Неужели?

— Да.

Она не стала хвастаться, хотя могла бы перечислить и созвездия, правда, не в алфавитном порядке.

Сильный порыв ветра налетел на нее, обжигая щеки. У нее заслезились глаза, она схватилась за едва не слетевшую с головы шляпу. Чайки с криками носились над головой, ловя кусочки хлеба, которые бросала им через парапет какая-то пожилая пара. Позади кораблей, позади зеленых склонов горы Эджком безоблачное небо, образуя бесконечную линию горизонта, соприкасалось с синими водами Ла-Манша. Это был особенный день, один из тех, о которых Рэйчел самозабвенно мечтала в тюрьме. Он был настолько бесподобен, что у нее сердце разрывалось и слезы наворачивались на глаза от переполнявших ее душу чувств.

Себастьян вновь повернулся к заливу, прикрывая глаза рукой, как щитком. Морской бриз трепал его волосы, относя их назад со лба, ветер играл концами его бордового шейного платка. Его профиль, четко прорисованный на фоне чистой небесной лазури, казался Рэйчел невыразимо прекрасным. Она восхищалась его надменным аристократическим носом, чистой линией скул, властным ртом, который мог улыбаться ей с такой непередаваемой нежностью. В эту самую минуту он повернул голову и посмотрел на нее. Их взгляды встретились, и Рэйчел увидела в его глазах цвета морской волны ласку, призыв и вспышку неподдельного чувственного ожидания.

Она покраснела и отвернулась первая. Себастьян просунул руку ей под локоть и притянул ее к себе поближе, не обращая внимания на окружающих. На миг Рэйчел почувствовала, как его рука прижимается к ее груди, но он быстро ее убрал.

— Где бы нам поесть? Может, поищем место? — спросил он беспечно и, понизив голос, заговорщически добавил: — Или вернемся обратно в «Восьмиугольник»?

— Давай поедим, — ответила Рейчел, хотя и не слишком уверенно.