Достояние леди

Через несколько секунд он был снова в здании аэровокзала. На табло загорелась надпись, сообщавшая, что посадка на рейс авиакомпании «Эр-Франс» Женева – Париж началась. Валентин встал в очередь на регистрацию. На этот раз агентов КГБ поблизости не было.

«Ловко я их обдурил, – подумал Валентин. – Представляю себе их лица, когда в Хитроу окажется, что в самолете меня нет».

По прибытии в Париж Валентин поселился в маленьком уютном отеле недалеко от бульвара Сен-Жермен. Стены номера были оклеены старенькими розовыми обоями, в середине стояла старомодная французская двуспальная кровать – почему-то всегда считали такие кровати слишком узкими. Впрочем, жаловаться было не на что – в номере царила идеальная чистота, на столе стояла ваза с букетом свежих цветов, белье было только что из прачечной.

Валентин вышел из душа, вытер полотенцем волосы. Он посмотрел на часы – было восемь вечера. До сих пор он не получил никаких известий от Джини – значит, она прилетит в Париж девятичасовым рейсом. Если, конечно, она вообще не передумала сотрудничать с ним. Впрочем, Валентин был почти на все сто уверен в том, что она не передумает – Джини Риз была не робкого десятка, она была готова пойти на многое ради достижения цели. Кроме того, ему казалось, что Джини тянуло к нему… как, впрочем, и его – к ней. Соловский прекрасно понимал, что не должен давать волю этому чувству, но ничего не мог с собой сделать.

Валентин быстро натянул джинсы и бежевый кашемировый свитер, лег на кровать и стал думать. Еще в Москве он детально изучил всю историю семьи Ивановых. Он прекрасно понимал, что настоящей жемчужиной в наследстве Ивановых были не миллиарды, покоившиеся в сейфах швейцарских банков, а раджастанские копи. Когда Джини рассказала ему о дюссельдорфском дилере по фамилии Маркгейм, Валентин моментально понял, кто включился в игру—это был Ферди Арнхальдт. Конечно, на протяжении почти семидесяти лет Арнхальдты арендовали у Советов копи Ивановых. Очевидно, стальному барону надоела роль арендатора, и он решил стать полноправным владельцем месторождений.

Что касается участия Джини Риз в организованном Валентином расследовании – это была вполне честная игра. По крайней мере, так казалось самому Соловскому. Действительно, она получила возможность сделать сенсационный репортаж. Естественно, она имела право поинтересоваться, зачем Москве понадобилась таинственная «Леди». Валентин рассказал ей о деньгах семьи Ивановых.

– Видите ли, Джини, – сказал ей Валентин. – После революции все богатства, принадлежавшие капиталистам и помещикам, были национализированы. Мы уничтожили частную собственность – все стало народным достоянием. И мы имеем все основания считать, что в швейцарских банках хранится достояние нашей страны, а не достояние каких-то князей Ивановых. К сожалению, администрация банков придерживается другого мнения. Они согласны выдать деньги только законному наследнику последнего князя Иванова – если, конечно, такой наследник жив… Вот мы и надеемся найти эту самую «Леди» и убедить ее передать ивановские миллиарды Советской России, советскому народу. Она ведь русская– почему бы ей не помочь своему народу?

– А что если она откажется? – спросила Джини.

– В таком случае нам придется подать в международный суд.

– Но вы не… Я хотела спросить, не подвергается ли эта «Леди» опасности?

Соловский рассмеялся.

– Революция произошла семьдесят лет назад. Неужели вы думаете, что русские какие-то звери? Мы вполне цивилизованные люди – такие же, как вы – американцы и европейцы. Наше государство не претендует даже на средства, вырученные от продажи фамильных драгоценностей Ивановых. Но богатства, по праву принадлежащие народу, должны быть возвращены России.

Джини внимательно слушала план Валентина – она должна была поехать в Дюссельдорф и постараться найти подтверждение тому, что изумруд купил именно Ферди Арнхальдт.

Излагая свой план, Соловский внимательно смотрел на Джини. Она сидела на мягком полосатом диванчике в холле отеля «Бо-Риваж» – такая красивая, такая хрупкая. Она изо всех сил старалась казаться сильной и решительной, но эти немного испуганные глаза, этот чувственный рот выдавали ее с головой. Соловский чувствовал, что не может отвести взгляд от этой девушки.

Соловский закончил говорить. Джини посмотрела ему в глаза и произнесла:

– Хорошо, Валентин, я постараюсь справиться с вашим заданием.

По взгляду Джини Соловский понял, что она к нему неравнодушна. «Роман с американской журналисткой? – подумал он. – Да еще в такое время… Это просто абсурд».

Придав лицу строгое выражение, Валентин стал рассказывать девушке, как найти его в Париже…

Валентин Соловский поднялся с кровати, подошел к окну, отодвинул занавеску и автоматически посмотрел на окна дома напротив. Никаких признаков слежки не было – он ловко обманул гебешников, но они тоже мастера своего дела. Ему никак нельзя расслабляться. Глядя на покрытые снегом деревья во дворе гостиницы, Валентин подумал об отце.