Достояние леди

Лейла быстро шла по Кэ-де-Бетюн, вспоминая вчерашний выпуск вечерних новостей. Внимание средств массовой информации было приковано к только что завершившемуся аукциону «Кристи» – вернее, к одной драгоценности, выставленной на аукционе… Тележурналисты взахлеб пересказывали сплетни, связанные с изумрудом Ивановых, а Лейла молча сидела перед экраном телевизора и дрожала от страха. В кадре мелькнули молодой советский дипломат, какой-то высокопоставленный чиновник из Госдепартамента США – он с понурым видом покидал зал торгов.

– Ни один драгоценный камень не вызывал такого фурора, – заключил тележурналист, и Лейле стало не по себе.

– О, Боже, – прошептала она, – кто же мог подумать, что все так обернется?!

Конечно, они с Анной знали, что не случайно сокровища Ивановых так долго прятали от посторонних глаз. Их много раз предупреждали о возможной опасности, но они – молодые, беспечные – не придавали этому большого значения. Подумаешь, какая-то старая история! Да наверное все давным-давно забыли и об этом изумруде, и о сокровищах! Ведь сколько воды утекло. Девушки просто не могли поверить, насколько все серьезно в реальности. Когда в прошлый раз они продали на аукционе один из фамильных бриллиантов, никто не обратил на это никакого внимания – в тот раз девушки были весьма довольны собой: они радовались, что не послушали совета старших и в результате всех перехитрили. Увы, только сейчас Лейла осознала, что успех с продажей бриллианта вскружил им голову – они забыли о всякой предосторожности и в итоге сыграли на руку врагам. Увы, те, кто предупреждал их об опасности, оказались правы: даже разрезанный и переограненный, изумруд Ивановых был узнан.

Лейла быстро взбежала по лестнице к подъезду своего дома, вошла в лифт и нажала кнопку верхнего этажа. Выходя из лифта, она услышала телефонный звонок – девушка поспешно достала из сумочки ключ и отперла дверь квартиры. Телефон перестал звонить, она опоздала. Лейла нажала кнопку автоответчика и услышала знакомый голос:

– Здравствуй, Лейла, это Анна. Мы попали в изрядную переделку. Я и сама не пойму, что произошло, но только вдруг наш изумруд понадобился всему миру. Мне необходимо с тобой поговорить. Увидимся завтра, в половине одиннадцатого утра у Лувра. Ах, Лейла, что мы с тобой натворили! Я знаю, что ты собиралась завтра в Милан, но пойми, нам необходимо встретиться. Пожалуйста, не подведи меня…

Раздался щелчок, автоответчик выключился. Лейла откинулась в кресле и схватилась за голову.

– Ах, прадедушка Тарик-паша, – прошептала она, утирая слезы. – Это ты во всем виноват. Это ты говорил нам, что Казаны всем обязаны семье Ивановых, это ты заставил своих детей и внуков клясться на верность их семье… Теперь посмотри, во что ты втравил меня…

Лейле казалось, что Тарик знает, о чем думает сейчас его правнучка, знает и именно поэтому еще раз напоминает, как многим обязан весь его род семье князя Иванова…

Россия, 1917 г.

Княгиня Софья ходила взад и вперед по маленькой комнатке, которая вот уже месяц была ее тюрьмой. Она думала, что делать дальше.

Долгая, изнурительная поездка из Москвы в Крым была позади – княгине не хотелось даже вспоминать эти страшные дни… Она надеялась, что стоит лишь добраться до Ялты, и все устроится. Они доберутся до своего поместья, старые друзья помогут им сесть на корабль в Константинополь, а там… там и до Европы – рукой подать. Но княгиня помнила, что они не смогут открыто появиться ни в Париже, ни на своей вилле в Довилле, не смогут обратиться за помощью к парижским друзьям.

Миша предупреждал мать, что ЧК не оставят в покое их семью – большевики будут охотиться за Ивановыми до тех пор, пока не разыщут всех наследников несметных богатств древнего рода. Их будут пытать, требуя передать новой власти все сокровища, а потом убьют…

Путешественницы добрались до Ялты поздно вечером. Воздух был чист и свеж, весь пропитан ароматом кипарисов и запахом моря. Все трое шли по пустынной тропинке, а малышка Ксения – впрочем, после эпизода с Григорием Соловским ее стали звать Азали, впервые за несколько месяцев позволила себе попрыгать на одной ножке.

– Сударыня, сударыня! – услышала Софья знакомый голос.

Она обернулась: в нескольких шагах от них стоял начальник почтовой станции – почти ровесник старой княгине, знавший ее более полувека. Правда, раньше он называл ее не иначе как «Ваша светлость»…

– Сударыня, – прошептал седобородый старик. – Извините за неучтивость, но сейчас, вы же знаете, даже стены имеют уши. Все изменилось – город так и кишит красными шпионами… Жить стало страшно. Ваш дом… – Он запнулся и грустно покачал головой. – Его реквизировали, там разместилась ЧК, хотя, конечно, они стараются скрыть это… Если только они узнают, что вы в Ялте, вас немедленно арестуют. Ах, сударыня… Куда же вам пойти?