Достояние леди

– А что, может, и впрямь Мэри с Лилиан уготована судьба кинозвезд? Что же касается всех нас, остальных жильцов этого очаровательного пансиона, то мы почти расстались со всякой надеждой получить роли. Впрочем, в уныние мы не впадаем – вдруг все-таки повезет…

О'Хара понимающе кивнул.

– А где же хозяйка? Мне бы хотелось с ней поговорить.

На пороге появилась Роза.

– Кто здесь меня спрашивает? Ну-ка, ну-ка… Да не может быть! Это же Шемас О'Хара с Деланси-стрит! Какими судьбами?

– Ах, Роза! – воскликнул О'Хара. – Ты и представить себе не можешь, как я рад тебя видеть! Хочешь верь – хочешь нет, но целая команда частных детективов в течение месяца шла по твоим следам.

– Скажи по правде, Шемас, ты ведь приехал в Калифорнию не ради меня?

Шемас достал из кармана белоснежный носовой платок, вытер пот со лба и проговорил:

– Не стану скрывать, Роза, я приехал сюда ради Мисси. Мне очень хочется надеяться, что она с тобой, а не с Зевом Абрамски.

Роза пожала плечами.

– Что касается Зева, то о нем давно уже никто не слышал. Он продал свой ломбард, отправился в Голливуд, но потом его следы где-то затерялись… Вообще-то Голливуд—маленький городок. Если бы он сколотил себе состояние, я бы обязательно о нем услышала. – Она осмотрела О'Хару с ног до головы и добавила: – А ты-то как поживаешь, Шемас О'Хара? Судя по твоему виду, с голода не умираешь. Куда подевались зеленые подтяжки и старый галстук, которым ты подвязывал брюки?

Действительно, Шемас был одет с иголочки: щегольской костюм, бело-рыжие штиблеты, голубая шелковая рубашка, темно-синий галстук.

– Ты права, – проговорил он, – с голоду не умираю. Но ладно, хватит обо мне. Где Мисси?

– Заходи в гостиную и посиди немножко, – улыбнулась Роза. – Сейчас я ее позову.

Сердце Шемаса бешено заколотилось – он не мог поверить своим ушам: Роза пошла звать Мисси!

Вдруг ему стало страшно: а что если она стала другой? Она ведь побывала замужем, жила в замке на всем готовом. Вдруг роскошь развратила его Мисси?

– О'Хара?

Он поднял глаза и увидел Мисси: на него смотрели те же невинные фиалковые глаза, которые еще тогда, в салуне на Деланси-стрит, покорили его сердце.

– Я просто не верю своим глазам. Неужели это вы? – проговорила она, подходя ближе.

Он поднялся с кресла и широко раскрыл объятия; Мисси прижалась к его груди, и Шемас понял, что все его волнения были напрасны: эта девушка нисколько не изменилась. Она осталась той же Мисси, которую он так сильно любил все это время.

ГЛАВА 36

Киностудия «Мэджик» располагалась к северу от Голливудского бульвара, на грязной обочине Кауэнг-авеню. Хотя это было одно из самых молодых кинопредприятий в городе, аккуратненькие административные корпуса в испанском стиле и свежевыкрашенные павильоны свидетельствовали о том, что дело здесь поставлено на твердую основу. В двух длинных, похожих на амбары павильонах съемки шли круглосуточно – администрация приобрела новейшие осветительные приборы; чуть поодаль возводился третий павильон. В павильонах было два постоянных задника, изображающих улицы: большого города и поселка на Диком Западе. Студия могла позволить себе роскошь иметь «собственных» кинозвезд – на «Мэджик Муви» снимались актрисы Май Френч – знойная и страстная брюнетка; Дон Чейни – миниатюрная, хрупкая, просто воплощенная невинность, и Митци Хармони – веселая, кудрявая; ей лучше всего удавались комедийные роли. Было на студии и два актера: Ральф Лэен – утонченный, романтичный англичанин, и Том Джекс – грубоватый, резкий, несравненный наездник.

Во всех фильмах, которые снимались на «Мэджик», ключевые роли всегда предоставлялись этим пяти «постоянным» звездам. Для эпизодических ролей продюсеры набирали людей на биржах труда. До последнего времени студия специализировалась на короткометражных комедиях и мелодрамах, но у хозяина родился замысел снять полнометражную эпическую картину под названием «Шехеразада» – в ней должны были сняться десятки звезд и тысячи статистов. Уже сооружались декорации, шились костюмы, снова и снова переписывался сценарий. И вот когда до начала съемок оставались считанные дни, неожиданно сбежал режиссер.

С. 3. Эбрамс – хозяин и председатель правления «Мэджик» – откинулся на спинку кожаного кресла и ледяным взором обвел подчиненных.

– Итак, джентльмены, – проговорил он своим тихим, спокойным голосом, – кто из вас знал о планах Арнотта перебежать на студию «Витаграф»?

Четверо сотрудников кинокомпании переглянулись Наконец один из них, помощник режиссера, запинаясь на каждом слове, начал:

– Видите ли, сэр. У Арнотта с самого начала сердце не лежало снимать «Шехеразаду». Ну, а потом… Ну, сами понимаете. На «Витаграфе» ему предложили пять тысяч в неделю. Что ж тут удивительного, что он ушел к ним? Разве можно его за это осуждать?