Достоевский

...Получив деньги от Стелловского, Достоевский выехал за границу, «чтобы хоть каплю здоровьем поправиться и что-нибудь написать». Однако Висбаден, куда он добрался 29 июля (10 августа), его интересовал, как и прежде, совсем не целебными водами. Пять дней спустя, попав в игорную западню, он писал Тургеневу в Берлин о том, как туго ему пришлось недавно в Петербурге, как продавал свои сочинения «за что дадут», потому что хотели посадить в тюрьму за долги по журналу, которые он имел глупость перевести на себя; как из трех тысяч оставил себе всего 175 рублей, а остальное раздал. «Хотя я теперь и не думал поправлять игрой свои обстоятельства, но франков 1000 действительно хотелось выиграть, чтоб хоть эти три месяца прожить. Пять дней как я уже в Висбадене и всё проиграл, всё дотла, и часы, и даже в отеле должен».

Достоевский оправдывался перед Тургеневым за проигрыш, ссылаясь на обстоятельства двухлетней давности, когда за один час в Висбадене он выиграл около 12 тысяч франков: это и был исходный момент его игорной страсти.

Драматические обстоятельства молодости Достоевского и законы Российской империи, где игорные заведения были запрещены, не дали случиться тому слишком вероятному несчастью, чтобы игра завладела им еще на старте писательского пути. И здесь уместно поставить вопрос: почему после общедоступного бильярда (заветные столы были не только у Доминика и Излера, но и во многих других петербургских ресторациях, где Достоевский «пробовал бильярд»); после столь же демократического домино; после карт (стихии, по слову П. А. Вяземского, «непреложной и неизбежной»), которые со времен царя Алексея Михайловича владели всей империей и процветали, например, в доме семипалатинского судьи Пешехонова, в гостиных провинциального Кузнецка, в доме сестры, Веры Михайловны Ивановой(«Однажды Федор Михайлович... видел небывалую игру. Эта игра произвела на него сильное впечатление: он, рассказывая про нее, быстро ходил по комнате и с волнением закончил: “Ух, как играли... жарко! Скверно, что денег нет... Такая чертовская игра — это омут... Вижу и сознаю всю гнусность этой чудовищной страсти... а ведь тянет, так и всасывает!”» (Скандин А. В. Достоевский в Семипалатинске // Ф. М. Достоевский в забытых и неизвестных воспоминаниях современников. С. 104—105). «Когда устраивались карты, Федор Михайлович не отказывался принимать участие; случалось ему, как другим, выигрывать и проигрывать. Сам Окороков (знакомый Достоевского по Кузнецку, очевидец свадьбы писателя. — Л. С.) не раз играл с ним» (Булгаков В. Ф. Ф. М. Достоевский в Кузнецке // Там же. С. 160). См. также: «Вечером отправились к Ивановым. Пятница была их журфиксом, и мы застали много гостей. Общество разделилось: старшие сели за карты в гостиной и кабинете; молодежь, я в том числе, осталась в зале. Стали играть в модную тогда стуколку... Федор Михайлович, игравший в преферанс в кабинете, часто выходил посмотреть на нас» (А. Г. Достоевская).), — почему после всех этих азартных проб Достоевский все же выбрал рулетку?

После первых опытов игры в казино ответ был получен. Бильярд немыслим без хорошего глазомера, четких движений и крепких рук, гибкого тела и здоровых суставов, а также ясных представлений о кинематике. Домино, как и карты, невозможно без комбинаторной памяти, без умения блефовать, без учета партнера — его психологии, азарта и игровых качеств. Бильярд и преферанс, домино и штосс требуют мастерства и зависят от квалификации игрока, то есть можно говорить о тактике, стратегии, шансах на успех.

Иное дело рулетка, где вероятность, что выпадет вожделенное zero, иллюзорна и где никакая стратегия игры не может быть выигрышной. Слепое, непредсказуемое счастье, которое во мгновение ока может обернуться непереносимым горем. Рулетка не требует от игрока опыта и специальных знаний, и он, игрок, может быть неизлечимо глуп, нетрезв или подкатить к столу в инвалидном кресле. Единственный способ не проиграть в казино — это не играть, ибо цифры рулетки — это такая «математика», на которую не действуют математические методы и новоизобретенные системы.

Но вновь и вновь маньяки рулетки, потерявшие контроль над своей жизнью, приходят к «колесу удачи», одержимые злым духом азарта, мечтая легко, красиво и без труда разбогатеть. Один оборот колеса, одно неуловимое движение шарика, и всё чудесным образом изменится — настолько, что вчерашние моралисты сами прибегут поздравлять сегодняшнего счастливца. Рулетка — это мистика везения, эзотерика удачи, торжество случая и вызов судьбе в самом чистом виде, риск отчаянных и одержимых, дерзнувших дать своей жизни щелчок по лбу или показать ей язык.