Достичь горизонта

Следующие дни проходили одинаково и даже скучно. Я уже привык к чрезмерному реализму звуков, запахов и, что удивительно, не в меру продвинутому машинному интеллекту. Болванчики с каждым днем вели себя все более и более человечно: шутили, грустили, саркастично высказывались о моем «искрометном» юморе, задавали открытые вопросы и логично, без «подвисаний», комментировали мои ответы. От сценария к сценарию для меня все больше стирались грани между реальностью — серым и угловатым окружением с болванчиками, и фантазией. Все больше предметы вокруг обрастали текстурами дерева, камня, тканей. Очередной болванчик обрастал кожей, лицо обретало четкие формы, мимика читалась просто, как если бы передо мной был реальный человек.

К концу недели я снова попросил о невозможном, но Биотек опять пошел на встречу. Поражаюсь их целеустремленности и, кажется, что это взаимно. Я пришел шлифовать все сценарии нашей группы с качеством ниже девяноста процентов в воскресенье. Для меня даже нашли хорошего вирт-техника на замену куратора. Справился до двух дня и был очень доволен, хоть и вымотан. Фармацевты в очередной раз меня удивили — предложили пройти чистку организма и комплексное восстановление тканей органов и кровообращения дорогими механитами в специальной медицинской капсуле.

Конечно я согласился. В итоге меня разбудили после всех процедур в шесть утра следующего дня. Видимо они дали мне какие-то релаксанты, потому как я внезапно почувствовал что-то сродни искренней и чистой любви ко всему мед персоналу. На мое поведение люди в халатах только посмеивались.

Приняв душ и позавтракав впервые за пару месяцев твердой пищей в местной столовой, я отправился в общую комнату ждать куратора. Она всегда приходила на пятнадцать минут раньше и проводила короткую диагностику оборудования.

— Мариан? Ты рано. Случилось что-то хорошее? — она улыбалась, пощелкивая ноготком в техническом планшете.

— Хорошее? Да вроде бы все как обычно. — не понял я вопроса.

— Ты прямо-таки светишься. — не отрывалась она от работы. — Даже цвет лица изменился.

Я решил, что не стоит скрывать от нее те почести, которые оказали мне её старшие коллеги. Куратор была просто в восторге, гордо вскидывала подбородок и восторгалась лояльностью своей компании. Какой преданный сотрудник. Редкость во время всеобщей маниакальной жажды денег на фоне повальной бедности и расслоения общества. Меркантилизм хоть и процветал, но видеть такое искреннее рвение приятно, пусть я и холодно отношусь вообще к любой корпорации.

Когда все собрались, включая снова близко подсевшую ко мне Венеру, куратор объяснила суть второй части, и мы нестройной толпой разошлись по своим комнатам. Если в вкратце — давался все тот же психотип, карта местности и некоторое количество точек интереса, где нужно было поговорить с определённым человеком или выполнить какие-либо действия. Ничего сложного. Даже порядок посещения мест не важен.

Я справлялся все в том же темпе, не отвлекаясь на бесцельное и, как я считаю даже праздное, блуждание по локации. Подготовка к сценарию больше не требовалась, чужая шкура словно становилась моей сразу после прочтения карточки, и я отправлялся нарезать круги вокруг точки, пока не появлялся сигнал в моей консоли о готовности. Обычно это занимало не больше десяти минут.

Тут поболтать о выпивке, там погладить собачку, здесь наколоть дров, недалеко от главной площади поскользнуться и поносить все на чем свет стоит. Мне было даже весело. А что, никаких людей, никаких взглядов, никто меня не знает. Временами я даже стал забывать, что вокруг меня среди серых болванчиков под контролем ИИ бродят мои коллеги. Хотя Венеру, кажется, я один раз распознал. Она отыгрывала дочь охотника — ругалась с конюхом, который пытался к ней приставать. Её выдавали манера речи и эта наглая стойка, не отвертится. Но в общей комнате перед обедом она только хитро улыбалась и отвечала расплывчато.

Так проходили следующие две недели. Я не чувствовал усталости, скуки, голода. Всем необходимым добросовестно обеспечивал Биотек. Работал много, закрывая по семь — девять сценариев за день. Гонорар сулил безбедную жизнь даже после лечения. С университетом можно было не торопиться. На эту тему у нас с Венерой даже состоялся внезапный разговор все на том же диванчике вечером, когда никого уже не было.

— Снежок…

— Так все-таки снежок? — неискренне удивился я.

— Будешь вчерашним кислым молоком. — едва не надулась она.

Вообще Венера была очень эмоциональна и жизнерадостна. Груба, умна и хитра, но складывалось ощущение, что её легкая наивность далеко не всегда наигранна. Странный человек. Зачем она вообще ко мне подошла тогда? Не понимаю.

— Да говори, чего хотела то?

— А ты больше не стесняешься меня, да? — повела плечиком лиса.

— Ближе к делу, Ви.

Она внезапно осеклась, на любу проступила вена, губы плотно сжались, и вся она как будто обросла иголками. Мне стало не по себе.

— Сделаю вид, что ничего не слышала. — сквозь зубы сказала она. — Просто больше так меня не называй.

— Ладно. — я громко сглотнул. — Больше не буду.