Достичь горизонта (СИ)

Капитан появился скоро, примерно через час. Я был на столько потерян, что казалось прошло не больше пятнадцати минут. Оживился, как только увидел знакомые лица. А когда эти самые лица приблизились, разглядел тревогу, сумасшедшее волнение и… страх? Это ещё раз сломало что-то внутри, но только в обратную сторону — я разозлился, стало мерзко от себя самого.

Каждая клеточка тела воспылала жгучей яростью, а в голове не осталось ничего кроме: «Я стану сильнее. Мои ребята не умрут. Я буду рвать, колоть, рубить, убивать, хитрить и побеждать».

Я громко и даже как-то остервенело поприветствовал капитана и парней. Они чуть не сбились со строевого шага, однако лица расплылись в улыбках. Встал в конец строя и неожиданно для всех и для себя запел в ритм — это была старая солдатская песня из не менее старого мира, через каждые две строчки звучало громко «Эх! Раз! Бей! Хей!». Я подзуживал колонну, бил в наплечник соседа сбоку, затем того, что спереди. Получилось. Уже после припева, когда мы прошли центральный импровизированный плац, вся рота рычала, словно бешенные звери, эту незатейливую кричалку, втаптывая тяжелыми сапогами пыль, звеня броней, эфесами мечей и навершиями топоров отбивая такт. На нас смотрели не понимая, но с уважением и даже, наверное, неким трепетом. Мы внушали сумасшедшую уверенность в сердца остальных бойцов в лагере, без сомнений.

Получение мной нового внеочередного звания состоялось скромно — в маленькой офицерской палатке. Не было времени поступить иначе. Да и не нужны были мне фанфары, церемония, парадный мундир. Я чувствовал только смятение от смеси гордости, тяжести ответственности, страха за жизни парней, переживания за судьбу баронства и нашей деревушки, за размытое, как первые мазки по холсту, мое настоящее будущее после проекта.

Мы меняемся. Это не отвратимо. Жизнь порой преподносит такие испытания, что изменения ломают нас вдоль и поперек, как скульптор крушит неудачную глиняную фигуру, не оправдавшую ожиданий, собирает материал в один бесформенный ком, лупит кулаками, роняя пот, размазывая по материалу кровь с костяшек, а затем самозабвенно, порой отстраненно, ваяет нечто новое, прекрасное, изящное, совершенное. Сугубо по мнению творца, разумеется.

Я чувствовал себя фигурой не законченной, но от чего-то уже обработанной, украшенной наляписто, с выемками и пазами для чего-то, что должно быть выковано не мной, не нынешними обстоятельствами, не здесь. Я словно рабочая миниатюра — функционирую, но готов принять в себя еще много нового. Сложно сказать иначе.

Эти мысли тревожили, но позволяли многократно растянуть время в пути. Мы выступили вскорости после возвращения капитана и моего «повышения». Офицеры сели на коней, солдаты в большинстве своем шли пешком, но кто-то ехал на повозках, иногда они менялись. Медленно, но иначе никак. Нас слишком много, тысяч пять. Мне тоже вручили вожжи пегой молодой кобылы. Спокойная такая. Словно на луг пастись идет, а не в гущу сражений.

Приноровился к седлу быстро, навык верховой езды рос стремительно. Простоты в освоении добавлял один игрок — он виртуозно скакал вдоль колонны и учил тех, у кого получалось плохо. НПС советами и собственным лихим примером, игроков же в основном системно. Оказывается, если в чем-то хорош, можно учить других, пока разница в навыке не станет минимальной. Выглядит это как бафф на более быстрое получение опыта в нужном умении, главное, чтобы учитель был рядом.

В целом моих коллег было немного, но все они оказались не плохими ребятами, однако я подсознательно старался не сближаться с ними. Работа есть работа. Удивительно, чем слабее здесь игрок, тем он душевнее что-ли, проще в общении, веселее. Мы подбадривали друг друга, делились воспоминаниями из прошлых жизней. Так прошли три дня.

Были короткие бои и вылазки, нас, странников, старались «прокачать» как можно больше. Некая извращенная форма геноцида затронула все попутные рощи, холмы и редкие подземные пещеры. Мы били волков, разных видов и расцветок бесчисленных насекомых, фантастических зверей, вспоминания о коих от чего-то стираются слишком уж быстро, пару медведей, десяток лагерей разбойников и дезертиров.

С последними схватки мне давались с особым успехом и энтузиазмом. Коллеги роптали, суетились, иной раз у одного крепкого воина дрожал клинок и опускался щит, когда он мог с легкостью заколоть врага. В таких случаях я жадно отнимал цифровые жизни, получая тысячи очков опыта. Мне нужно стать сильнее. От такого поведения меня стали сторониться, но это не важно. Сейчас не важно.

На четвертый день к нам присоединился еще один поток призывников. Затем мы посетили одну, другую, пятую… прошло еще два дня, двадцатую, кажется, деревню и собрали еще человек семьсот. Нас было уже около восьми тысяч. Какая же огромная куча мяса… Капитан говорит, что всего бойцов и ополченцев у баронства Осборн наберется около тридцати тысяч, что считается не плохо, но вот именно регулярных и гарнизонных войск всего восемь, что уже близится к критическому минимуму даже для сдерживания неприятеля.