Доставка

Я снова смотрю вниз, чтобы удостоверится что он действительно говорит обо мне. То как я выгляжу ─ мокрые волосы, никакой косметики, очки, красное лицо ─ это определение не сексуальности. 

─ Я действительно. В самом деле. Я действительно хочу трахнуть тебя, ─ он облизывает губы и снова пробегается рукой по волосам. Я обожаю его большой рот.  Это заставляет выглядеть его по зверски, словно он может поглотить меня одним укусом.

─ Это будет притворством или это будет по-настоящему? ─ спрашиваю я его, слизывая кетчуп с мизинца. Я сыплю соль на рану. Его гениальный план о притворстве ранит мои чувства, возможно даже больше чем раньше.

Он вздыхает, потому что я испортила настроение.

─ Мне поможет, если ты притворишься моей девушкой, когда мы поедем встретиться с моей семьей. Я возможно их единственная надежда на успех ─ так что, да, мне бы хотелось, чтобы ты притворилась ради меня. Помимо этого, ты можешь делать то, что пожелаешь. Если ты не хочешь быть со мной, Лана, я едва ли могу винить тебя за это. Но если ты хочешь перейти к физическому контакту без обязательств… это то,  к чему я однозначно присоединюсь.

Я кладу указательный палец на свои губы, продумывая его заявление. Я уже не могу сказать, кто кого отвергает, или просим ли мы друг друга об одном и том же. Никаких обязательств ─  звучит также, как случайный секс.

─ Я вообще тебе нравлюсь, Лана? Или же ты просто пытаешься удостовериться, что со мной все в порядке? Потому что я могу справиться с собой. Если ты здесь только для того чтобы опекать меня, тогда, черт возьми, можешь просто отступить.

Мози в ярости уходит на балкон и захлопывает дверь перед тем, как шагнуть на цементный пол в ста футах от земли. Он же не станет прыгать, не так ли? Злиться ли он на самом деле?

Я проглатываю оставшееся вино и выключаю телевизор. Затем я стягиваю свои влажные волосы в беспорядочный пучок. Я откидываюсь на мягком кресле и закрываю глаза.  Просыпаюсь, а он стоит надо мной. Он выглядит нервным и злым, когда берет меня за предплечья и поднимает меня.

Через долю секунды его рот накрывает мой. Его поцелуй мягкий, но его руки слишком сильно сжимают меня. Он тянет меня за собой в постель, но не пытается снять одежду. Он просто прижимает ко мне свое тело и клянусь, он целует и нежно ласкает меня всю долгую ночь.

Когда я просыпаюсь утром, вижу, что Мози разбросал по столу карту улиц города. Он отмечает вещи, которые нужно посмотреть ─ или сделать. Не могу сказать, что он задумал. Я закидываю подготовленный пакетик с кофейными зернами в кофеварку и направляюсь в ванную. Быстро принимаю душ и натягиваю джинсы и майку, собираю заколкой волосы и наношу немного розовой помады.

Перед Мози две кружки с кофе, наполненные сухими сливками.

─ Прости, что вчера вечером ругался с тобой, ─ говорит он, наклоняясь поцеловать мой лоб и протягивая мне кружку.

─ И ты меня прости. Просто, чтобы ты знал, считай это честным предупреждением, я лажаюсь во всем, ─ делаю глоток кофе и хмурюсь на Мози. Он смеется надо мной, прижимая теплую кружку к груди.

─ Что? ─ почти обиженно говорю я.

Он сдается и хохочет, затем наклоняясь, подносит руку к своей груди.

─ Ты так сильно стараешься противостоять природе. Это действительно очаровывает.

─ Ох, я так делаю. И это говорит бунтарь художник-монументалист, специалист по граффити. Ты состоишь в Dibujero?  Или тебе нельзя рассказывать мне об этом?

─ Говоря об этом, я планирую по-настоящему важную работу. Я уже все пометил на карте, но мне понадобится твоя помощь в этом и это может быть в каком-то смысле опасно.

─ Я в деле, говорю я, даже не обдумывая это. Я уже и так здесь вместе с ним, я могла бы также вступить в сговор с ним. Он один из Dibujero, а у них должен быть кодекс молчания.

─ Мне нравиться твой энтузиазм, Док. Мы наденем лыжные маски.

─ Вот дерьмо! Серьезно? Мы снова будем выступать против президента?

─ Нет, будем бороться с коррумпированной полицией и с пропажей сорока трех студентов.

─ Черт. Я слышала об этом в новостях. Дерьмово, да? Какие у нас планы, когда ты добьешься  депортации из обоих стран?

Он снова смеется и улыбается, пожимая мне плечами.

─ Не знаю. Может Россия?

Он тянется к совему рюкзаку и вытягивает две черные лыжные маски. Я хватаю лыжную маску и натягиваю ее на лицо, затем делаю глоток кофе.

Мози снова смеется, а затем фотографирует меня.

Мы завтракаем в Сэнборнс, в самом сердце города. Мози рассказывает мне, что Панчо Вилья и Эмилиано Сапата (Генералы северного и южного фронтов в период Мексиканской революции) завтракали здесь, когда захватывали город.

─ Но мы же собираемся просто рисовать, так ведь Мози? А не делать что-то слишком сумасшедшее?

Мози снова пьет кофе, его глаза искрятся.

─ В наши дни революционеры по-разному проявляют себя, Лана. Доверься мне.

─ Но я приехала сюда не для того, чтобы оставить след в истории. Я просто собиралась попытаться помочь тебе воссоединиться с твоей семьей. И кстати, ты уже добился какого-нибудь прогресса или мне заняться этим?