Доставить живым или мертвым

-- А ты тоже смейся. Вот, допустим, в каком-нибудь интервью возьми и скажи, что, мол, "куклы" или "Итого" -- твои самые любимые передачи. Потому что они настолько беззубые и подхалимские, что под них лучше засыпаешь, чем с каким-нибудь снотворным...Ведь по сути дела так оно и есть: ругая тебя и правительство, эти сукины дети кому-то потрафляют, кого-то бьют по голенищу, лижут задницу... У них, безусловно, есть хозяин, заказчик, который им щедро платит... Но тебе надо ясно дать им понять, что тебе это фуфло...этот скулеж в столь слабой юморной форме, извини за выражение, до лампочки... Им надо тебя вывести из себя и, должен заметить, что это им порой удается...Но запомни только одно: мертвую собаку не пинают. А раз нервничают, распускают языки, значит, принимают тебя за серьезного мужика. Боятся, черти полосатые...Но не будем больше об этом. Я думаю, ты приехал ко мне не за тем, чтобы я учил тебя жизни.

-- Нет, и для этого тоже, -- Путин улыбнулся и впервые за время пребывания в Барвихе это получилось у него от души. -- Но что меня, Борис Николаевич, беспокоит: ведь никто не знал, что я к вам направляюсь...

-- Это верно, -- Ельцин мгновенно преобразился. Шутливые нотки в голосе испарились, лицо сделалось насупленным. -- Ты хочешь сказать, что это готовилось для меня? В газетах ведь была информация, что я завтра собираюсь принять участие в заседании сахаровского фонда "Мемориал"...

-- Нет, Борис Николаевич, этот подарок готовился для меня. И будьте уверены, для такого утверждения я имею все основания. -- Путин хотел было рассказать о предупреждении Патрушева о готовящихся покушениях, но в это время вошел помощник Ельцина и обратился к Путину: "Вас просят к телефону из Федеральной службы охраны", -- и помощник протянул президенту трубку. Разговор был короткий, с набором односложных фраз. Когда кончил говорить в трубку, сказал: -- К счастью, все мои люди почти не пострадали. Удар взял на себя замыкающий автомобиль, в котором старший майор Одинец. Рисковал собой, но пошел на это...Молодец...

-- Значит, кто-то все же пытался наехать? -- Ельцин из объемной граненой бутылки разлил по рюмкам водку.

-- По предварительным расчетам в том "феррари" было не менее четырех килограммов взрывчатки.

-- Эх, черти, не пожалели такую машину...Однажды, когда я был в Италии, попробовал на "феррари" проехать. Зверь, а не машина, четыреста лошадок... Она меня чуть в море не унесла. Ну что ж, Владимир Владимирович, выпьем за удачу, -- и Ельцин бросил за окно задумчивый взгляд, который, казалось, пронизав липовую аллею, унесся в бесконечность.

Путин только пригубил. Ему не сиделось, натура требовала действий. И, видимо, Ельцин это почувствовал. Он поднялся, заслонив своим мощным торсом пол-окна, и подал Путину руку.

-- Давай, Владимир Владимирович, поезжай домой, передай Людмиле Александровне от меня и от Наины привет...Я знаю, ты парень кремень и потому успокаивать тебя не буду. Но вывод все же сделай. А вот какой -- подумай.

Путин поднялся и рядом с Ельциным почувствовал себя незначительной физической величиной. Но это его мало волновало, ему хотелось расспросить своего "крестного отца", что тот подразумевает под своей загадкой, под словом "подумай"? "Возможно, Борис Николаевич, мы с вами видимся в последний раз, -- пронеслось в голове, -- возможно, я не такой удачливый, как вы, и мой президентский срок будет такой же, как у бабочки-однодневки."

Путин глянул собеседнику в глаза и увидел в них квадрат отраженного окна. Это его поразило и он перевел взгляд за оконный проем, где уже затухал августовский вечер. И не хотел говорить, а сказал:

-- Я задумал одно мероприятие...Если не получится, вы, пожалуйста, Борис Николаевич, сильно меня не корите.

-- Получится. У тебя все получится... Делай так, как считаешь нужным и ни на кого не оглядывайся. России нужна определенность, -- и Ельцин по отцовски прижал к себе президента, почти приподнял от пола и Путину, вытянув носки ботинок, пришлось постараться, чтобы не потерять равновесие...

...Из машины он позвонил домой. Людмила Александровна начала в трубку рыдать, говорить что-то о покушении на него, о котором она узнала из телевизионных новостей...

Он не стал ее успокаивать, лишь сказал, что приедет и на месте все объяснит. Но в ушах продолжал звучать ее голос, в котором слышались нотки ужасающего одиночества и страха. "Если со мной что-то случится, это будет для нее..." -- однако он не стал до конца додумывать этот пораженческий для себя вывод, а обратился к впереди сидящему офицеру связи и попросил сигарету. Надеялся, что горечь во рту перешибет горечь душевную. Но в последний момент, когда ему поднесли зажигалку, чтобы он прикурил, он смял сигарету и аккуратно засунул в пепельницу, которая блестящим бугорком утопала в обивке дверцы.