Достаточно одной таблетки

– Ты, милок, заходи, – сказала на прощание старуха. – Я молодежь люблю. Хорошая нынче молодежь. Совсем без мозгов живут. Эх-эх... Мне бы еще пожить... Годков десять... Я б тогда развернулась...

«Есть у нее деньги! Есть! Годков десять... Еще чего! Размечталась, старая карга! Ты только бумаги подпиши...»

Так началась игра между ним и бабой Аней, в которой Пичугин, как он себе потом признался, потерпел полное поражение.

Едва он терял интерес к процентщице, та подбрасывала в костер дров. Похоже, она раскусила Пичугина сразу.

Как-то раз Наиля похвасталась кольцом:

– Баба Аня дала поносить. Смотри, какая прелесть!

Пичугин глянул на прелесть и обомлел:

– Откуда это у нее?

– Что, дорогое?

– Дорогое?! Это же бриллианты! И какие бриллианты!

– Может, не отдавать? – рассмеялась Наиля. – Скажу: потеряла.

– А у нее еще драгоценности есть? – жадно спросил Александр Сергеевич.

– Откуда ж я знаю?

На следующий день Пичугин наведался к старухе с гостинцами. И как бы невзначай сказал:

– Наиля девушка беспечная. Зачем давать ей такие дорогие вещи? А вдруг она потеряет кольцо? Или украдут.

– А ты рядом ходи. Ходи, сторожи. Богатству сторож нужен.

– Откуда у вас такое дорогое кольцо?

– От мамы в наследство досталось. Уж как я его берегла! В самые голодные годы не продавала! – аж прослезилась старуха. – Как же? Мамина память!

Пичугин слегка поостыл. Память, значит. Не на деньги куплено.

– Кому-то достанется после моей смерти, – вздохнула баба Аня. – Гляжу я на Наилю: девочка хорошая. Как дочка мне. Молодая, наряжаться любит. Пусть носит. Что мне, жалко, что ли? Она с моими собачками гуляет.

– Вот вы бы ее и удочерили, – как бы пошутил Пичугин.

– Разве ж можно? У нее родители есть, – хитро посмотрела на него баба Аня.

– Можно оформить опекунство.

– Разве ж можно? Ни жилья, ни работы, – старуха вздохнула.

«Все знает, – похолодел Пичугин. – Справки навела».

– Был бы человек хороший, я бы и не прочь, – продолжала меж тем хозяйка. – Да как их распознать-то, хороших?

– Вот я, к примеру, – осторожно забросил Пичугин. – Разве плохой?

– Да кто тебя знает? Присматриваюсь я к тебе, милок. Да-а... Присматриваюсь...

– Не хотите, как хотите, – Пичугин поднялся. Он уже начал терять терпение. Другая бы счастлива была, что нашелся человек, который...

– Мамка-то мне хорошую память о себе оставила, – вздохнула баба Аня. – Вот и я хочу о себе хорошую память оставить. Глянь-ка.

Из кармана грязного халата появилось на свет колье. Обомлевший Пичугин, как зачарованный, сел. Колье лежало перед ним, на засаленной клеенке, и случайный луч солнца, проникший в грязную кухню, любя, ласкал бриллианты.

– Хорошая у вас была мама, – только и смог вымолвить он.

– Хорошая, – баба Аня проворно убрала колье в карман засаленного халата. – Ну, так как, милок?

– Что вы от меня хотите? – вытер вспотевший лоб Пичугин.

– Э, нет. Это ты от меня хочешь. Вот и скажи прямо: хочу, мол, Анна Павловна, оформить над вами опекунство с правом наследования. В месяц кладу вам столько и столько. И встречное завещание надо составить.

– Как-как?

– А вдруг ты раньше меня помрешь?

– Я?!

– Неисповедимы пути Господни, – фальшиво сказала старуха.

Пичугин похолодел. Ему вдруг показалось, что перед ним сидит сам дьявол. Анна Вырод! Сморщенный урод с бородавкой на носу и выцветшими глазами. Она не может умереть. Она вечна. Старуха смотрела на него не мигая. Пичугин вздрогнул. Показалось вдруг, что к горлу приставили нож. Его взгляд уперся в клеенку, где только что лежало бриллиантовое колье. Соблазн был велик.

«А может, рискнуть?» – с тоской подумал Александр Сергеевич.

– Но у меня есть сын, – попытался возразить он. – Как же я могу составить завещание в вашу пользу?

– А у меня ты будешь сын. Выходит, твой мальчишка мне станет внуком. А внука я не обижу. Мне квартиру – ему дом, – жестко сказала старуха.

– Какой дом? – вздрогнул Пичугин.

– Дом на Кипре.

– Откуда вы знаете?

– Девчонка твоя сказала. Ты ей хвастался домом?

– Нет у меня ничего.

– А на нет и суда нет, – жестко сказала старуха. – Ступай, милок.

«Да сдалось мне ее богатство! – думал Пичугин, идя к бронированной двери. – Подумаешь, какое-то колье! Совсем спятила! Встречное завещание! Да никогда такого не было! Чтобы опекун завещал свою недвижимость человеку в два раза него старше! Это же бред!»

Анне Вырод было мало договора пожизненного содержания. Ежемесячное денежное довольствие жадную старуху интересовало постольку поскольку. Возможно, она просто хотела убедиться, что для человека, которому она оставит все, деньги превыше родственных отношений. Это была проверка.

И Пичугин не выдержал. Соблазн был слишком велик. «Я ее переживу», – думал он, объясняя адвокату, как составить документ. Тот смотрел на Александра Сергеевича, как на сумасшедшего.

– Вы хорошо подумали?

– Что тут думать? – сердито сказал Пичугин. – Ей семьдесят два года! А мне сорок два!

– А если с вами что-то случится?

– Да что со мной может случиться?!

– Я бы посоветовал вам пройти полное обследование в хорошей клинике. Как у вас со здоровьем?