Изучение поведения животных — одна из древнейших задач человека. Наши предки, занимавшиеся охотой и собирательством, нуждались в глубоких знаниях о флоре и фауне, включая повадки своей добычи. Охотники не могли контролировать животных: они должны были предугадывать их действия — и поражались их сообразительности, если тем удавалось спастись. Охотникам также необходимо было следить за тем, что происходит у них за спиной, остерегаясь видов, которые охотились на них самих. Взаимоотношения человека и животных в то время носило равноправный характер. Практические сведения потребовались, когда наши предки занялись сельским хозяйством и начали одомашнивать животных для пищи и выполнения различных работ. Животные попали в зависимость от нас и стали послушны нашей воле. Теперь вместо того, чтобы предвидеть их действия, мы начали диктовать им, что делать, в то время как наши священные книги утверждали наше превосходство над природой. Оба эти прямо противоположных отношения — охотника и земледельца — обнаруживаются сегодня в изучении познавательных способностей животных. В одном случае мы наблюдаем, что делают животные по собственному побуждению, в другом — ставим их в положение, когда они мало что могут сделать, кроме того, что мы от них хотим.
С развитием менее антропоцентричных представлений, возможно, от второго подхода со временем придется отказаться или по крайней мере допустить в нем большую степень свободы. Животным следует дать возможность проявлять свое естественное поведение. У нас зарождается огромный интерес к тому разнообразию жизни, который они ведут. Наша цель — научиться в какой-то степени думать, как они, чтобы наше сознание было открыто к условиям и задачам их жизни, позволяя нам наблюдать и понимать их поведение с их собственной точки зрения. Мы возвращаемся к своим охотничьим привычкам, хотя, скорее, как фотографы дикой природы: не для того, чтобы добыть, а чтобы показать. Современные эксперименты часто вращаются вокруг естественного поведения — от ухаживания и добывания пищи до общественных отношений. В своих исследованиях мы стремимся к соответствию экологическим условиям и следуем советам Икскюля, Лоренца и Иманиши, которые предлагали поставить себя на место других видов, чтобы их понять. Понимание требует концентрации не на себе, а на других. Вместо того чтобы представлять мерой всех вещей человечество, нам следует понять, что представляют собой
Библиография
Adler, J. 2008. Thinking like a monkey.
Alexander, M. G., and T. D. Fisher. 2003. Truth and consequences: Using the bogus pipeline to examine sex differences in self-reported sexuality.
Allen, B. 1997. The chimpanzee's tool.
Allen, J., M. Weinrich, W. Hoppitt, and L. Rendell. 2013. Network-based diffusion analysis reveals cultural transmission of lobtail feeding in humpback whales.
Anderson, J. R., and G. G. Gallup. 2011. Which primates recognize themselves in mirrors?
Anderson, R. C., and J. A. Mather. 2010. It's all in the cues: Octopuses (
Anderson, R. C., J. A. Mather, M. Q. Monette, and S. R. M. Zimsen. 2010. Octopuses (
Anderson, R. C., J. B. Wood, and R. A. Byrne. 2002. Octopus senescence: The beginning of the end.
Arnold, K., and K. Zuberbühler. 2008. Meaningful call combinations in a nonhuman primate.
Auersperg, A. M. I., B. Szabo, A. M. P. Von Bayern, and A. Kacelnik. 2012. Spontaneous innovation in tool manufacture and use in a Goffin's cockatoo.
Aureli, F., R. Cozzolinot, C. Cordischif, and S. Scucchi. 1992. Kin-oriented redirection among Japanese macaques: An expression of a revenge system?
Azevedo, F. A. C., et al. 2009. Equal numbers of neuronal and nonneuronal cells make the human brain an isometrically scaled-up primate brain.
Babb, S. J., and J. D. Crystal. 2006. Episodic-like memory in the rat.