Досрочный выпуск(полностью)

Прогнав дурацкие мысли из головы, он мягко толкнул неспособного постоять за себя «Ашку» в сторону своего кабинета, и шагнул вперед, вставая на пути у двух школьных отморозков.

Тех же самых, что и несколько минут назад — Рустама Недаева и Тамерлана Дмитриева.

— А вы че не в свое дело лезете, а? — Тамерлан харкнул на пол и нагло, с вызовом посмотрел на Алексея Александровича. — Не по понятиям.

Алексей скрестил руки на груди и молча улыбнулся.

— Чё, совсем сказать нечего? — непривычная модель поведения школьного учителя на секунду выбила его из колеи, но Тамерлан быстро оклемался. — А?

В ответ на столь интеллектуальный вопрос Алексей Александрович лишь улыбнулся еще шире и слегка поиграл бровями.

— Немой что ли?

«Немой филолог», — пошутил про себя Алексей и негромко хмыкнул.

— Да чё с этого убогого взять! — Рустам, у которого из-под носа забрали развлечение в лице десятиклассника, не желал так просто сдаваться. — Придурок…

Алексей не выдержал и расхохотался.

Перед ним все также находились терроризирующие всю школу отморозки, которых хотелось взять и вбить в бетонный пол коридора, но сейчас он ясно знал как поступить правильно.

— ТЫ чё ржешь, ска? — тут же взвился Тамерлан. — чё смешного?

Алексей пожал плечами и со состраданием посмотрел на стоявших перед ним мальчишек. Несчастных, брошенных мальчишек. Не с жалостью, а именно со состраданьем.

— В сторону! — Рустам первый почувствовал, что что-то идет не по плану.

— Свали с дороги, блаженный, — поддержал приятеля Тамерлан.

Алексей же молча стоял, с легкой грустью наблюдая за парнями.

Конечно, проще всего было сжечь их прямо сейчас, благо в груди теплилось приятное ощущение силы и мощи. Можно было ментальным приказом заставить их схлестнуться в смертельной драке. Можно было грубо, словно консервным ножом, вскрыть их сознание и превратить их в забитых лохов.

Но Алексей не хотел решать эту проблему Силой.

«Я желаю вам счастья…»

— Последний раз предупреждаю, — Тамерлан, видя, что стоящие вокруг школьники вовсю перешептываются и хихикают, сжал руки в кулаки. — Чмо!

«Я желаю вам счастья.» — улыбка Алексея даже не дрогнула.

— Реально тупой, — поддакнул приятелю Рустам, не зная, что делать.

С одной стороны — уйти сейчас было стремно. С другой — этот странный препод не дал им ни малейшего повода обернуть ситуацию в свою пользу. И чем дольше они стояли друг напротив друга, тем неуютней становилось «реальным пацанам».

— Я предупреждал, — замахнулся Тамерлан и неожиданно громко гаркнул: — Уйди! Ну!

Алексей внутренне подобрался, но взгляда не отвел:

«Я желаю вам счастья»

Пацан отчаянно сверкнул глазами, и выбросил руку вперед.

Бац!

Его кулак скользнул по подбородку, оставляя после себя неприятные воспоминания. Следом полетел второй. Затем еще один и еще. Но Алексей Александрович неподвижно стоял под градом ударов и улыбался.

Сложней всего оказалось выдержать именно первый удар.

Хотелось накинуть на себя каменную кожу или выставить простенький щит. А уж как тяжело было не зажмуриться видя, как прямо тебе в лицо летит чей-то кулак.

Страх. Гнев. Раздражение. Обида. Злость.

Чувства калейдоскопом сменяли друг друга, но Алексей упрямо смотрел парням в глаза и шептал про себя:

«Я желаю вам счастья!»

«Я желаю вам счастья!

«Я желаю… ах ты ж! Больно, блин! … счастья!»

И с каждым ударом он чувствовал, как горящая внутри правда рвется наружу, волнами расходясь вокруг него.

Может быть не зря в старых фильмах добрые герои никогда не добивают злых? Может именно поэтому джедаи стараются не убивать ситхов, несмотря на все их непотребства?

С каждым ударом он улыбался все шире, не обращая внимания на треснувшую губу и капающую по подбородку кровь. Улыбался не из-за осознания своей победы, но из-за возникшего в душе сочувствия и… любви.

Сочувствия. Сострадания. Любви.

«Может быть Иисус чувствовал тоже самое, когда его казнили? — мелькнула шальная мысль. — Так стоп, Лёха! Таким образом и зазнаться недолго! — он усилием воли выбросил эти глупые мысли и своей головы. — Господи! Как мне помочь этим потеряшкам?!»

Он с любовью посмотрел на Тамерлана с Рустамом. Парни перестали его бить и, безвольно опустив руки, сотрясались в беззвучных рыданиях.

«Эх мальчишки-мальчишки, что мне с вами делать?» — вздохнул Алексей и, прислушавшись к себе, шагнул вперед.

Желание избавить школу от «биологического мусора» пропало. Осталось лишь желание помочь. Обнять, обогреть, поделиться душевным теплом.

Он мягко положил руки на плечи хлюпающим носом пацанами и плавно потянул и к себе.

Два здоровенных лба — один побольше, другой поменьше, уткнулись ему в грудь и, больше не сдерживаясь, заревели.

— Все будет хорошо…

Он не знал, хватило бы у него внутренней силы и отваги на то, чтобы повторить этот поступок в реальности, но сейчас, в своем сне, он точно знал, что поступил правильно. И пусть в отношении Керна он ошибся — причем конкретно! то в этом пласте реальности, его сил хватило, чтобы изменить привычный ход вещей.