Доспехи Дракулы

Многие завсегдатаи салона добивались расположения Сильвии, а некоторые, например Эйлер Павел Христофорович, несмотря на свой чин и службу, питал и к очаровательной иностранке особую привязанность. Она пользовалась этим обстоятельством, опустошая портмоне полковника. Взамен Эйлер наслаждался роскошным телом Сильвии, и в случае необходимости умел замять неприятности, порой происходившие в её салоне. Словом, ушлая и расторопная хозяйка умела извлекать из своих любовных связей максимальную пользу.

Дмитрий же был её прихотью, по крайней мере, так казалось завсегдатаям салона. Молодой человек не мог дать ей ни денег, ни поддержки в московском обществе, лишь свою любовь и преданность. И этого Сильвии было достаточно.

Ночью в объятиях Дмитрия Сильвия искусно изображала страсть, ведь это было её ремеслом.

Домой Дмитрий пришёл только под утро. Служанка, встретившая его в прихожей, вытирала слёзы замусоленным фартуком, а затем смачно в него высморкалась.

– Фрося, что стряслось? – заволновался изрядно подгулявший Дмитрий.

– Ох, Дмитрий Сергеевич… Беда-а-а… Беда у нас… – слёзно протянула прислуга.

Дмитрий не на шутку испугался, щёгольская тросточка выскользнула у него из рук. Он быстро снял шляпу, небрежно отбросив её на комод.

– Что с матушкой?.. – и, не дождавшись ответа от бестолковой Фроськи, бросился в комнату Аграфены Ивановны.

Та сидела за столом: глаза красные, заплаканные, – перед ней стояла пустая шкатулка…

Дмитрий сразу же обо всём догадался: матушке вчера срочно понадобились деньги, она открыла шкатулку, а там пусто.

– Нас ограбили, Митя… Мы – нищие… – едва слышно произнесла Агафья Ивановна.

В это момент, несмотря на свою полнотелость и солидность, она показалась сыну жалкой и беспомощной.

Дмитрий тотчас извлёк из внутреннего кармана сюртука портмоне.

– Вот, матушка, возьмите… – потянул он пять ассигнаций, каждая достоинством в сто рублей.

Агафья Ивановна от удивления округлила глаза…

– Что это?… Откуда такие деньги?.. Ты часом, Митенька, не украл их?.. – спросила она, готовая, того и гляди, лишиться чувств.

Дмитрий почувствовал, как его щёки заливает густой румянец.

– Нет, матушка, я их не украл – в карты выиграл. Вот вам крест! – он истово перекрестился и решил признаться во всём. – А деньги из шкатулки, двести двадцать рублей, я взял. Хотел крупный куш сорвать в карты.

– И сорвал?.. – спросила матушка, медленно приходя в чувство.

– Да… Правда, потратился вчера вечером. Но вот пятьсот рублей, возьмите.

Агафья Ивановна снова посмотрела на ассигнации.

– Положи в шкатулку… Господи, стыд-то какой… Слава богу, что отец твой не дожил до этого… Одно дело ты со шкупентами[9] своими по рублику играл… А то вона что удумал!

По последней фразе Дмитрий понял: матушка окончательно пришла в себя, и теперь ему придётся выслушать, суровую отповедь. И он сразу же поспешил заверить:

– Я больше не буду брать деньги без вашего ведома…

Аграфена Ивановна, поднялась и, словно скала, нависла над столом…

– Теперь уж, конечно, не будешь!.. Я ещё одно письмо деверю в Ярославль напишу. Пусть хоть помощником приказчика тебя, беспутного, устроит.

* * *

Николай Жуков кипел от негодования: ему, опытному мужчине, Сильвия предпочла желторотого птенца!

Едва дождавшись, когда Берсеньев покинет салон, Николай, проведший беспокойную ночь с одной из «служительниц Венеры», устремился в комнату любовницы.

– Что это значит, Сильвия? – взревел он, снедаемый ревностью.

Женщина сидела перед зеркалом и причёсывала волосы.

– А… ты про этого юнца?.. Признаться, он весьма не плох в постели… – сказала она.

– Ты провела с ним ночь!

– Разумеется… – спокойно ответила Сильвия. – А что тебя так разозлило?

Жуков открыл рот от изумления.

– Я не помню, чтобы приносила тебе обет верности… – холодно заметила она. – Да и сам ты сожительницу имеешь. Кажется, она в моём салоне клиентов обслуживала… Не так ли? Полина Агафонова… Впрочем, это не важно. Мы же с тобой говорили о том, что надобно всё как следует обдумать, прежде чем приступать к делу.

Женщина обернулась и пристально воззрилась на любовника.

– Говорили… – растерянно подтвердил тот.

– Так вот, я окончательно всё обдумала и нашла подходящую кандидатуру…

– Этого щенка? Но коим образом его можно использовать? – недоумевал Жуков.

– Он умён, амбициозен, воспитан … Кажется, получил какое-то образование…

– Ну и что? Я не понимаю тебя!

– Подожди, не делай скоропалительных выводов. Надобно время, чтобы Берсеньев потерял голову от любви, и тогда он будет готов на всё ради меня.

* * *

Встреча Дмитрия Берсеньева и Сильвии Либуш, как говорится, была роковой. Несмотря на приличную разницу в возрасте – Сильвия была старше Дмитрия на десять лет, они почти сразу же стали любовниками.

Дмитрий обожал в Сильвии свою мечту о красивой жизни, та же, несмотря на тайные замыслы, пыталась доказать себе, что всё ещё молода и может возбудить любовь молодого человека просто так… а не оттого, что она – состоятельная хозяйка модного салона, посетителями которого являются мужчины весьма уважаемые и с положением в обществе.