Доспехи для героя

— Рад познакомиться, герцогиня Винкельхофер, сказал Каракубас и неуклюже поклонился. — Меня зовут Каракубас Фаргид. О роде моих занятий вы, думаю, уже сами догадались…

У Генриха, наблюдавшего за всем через окно, от удивления отвисла челюсть — хотя герцогиня и умерла несколько сот лет назад, выглядела она как живая и ни на грамм не была похожа на зыбкий призрак.

— Зачем ты позвал меня, колдун? — бархатным голосом произнесла она. — Разве не жаль тебе моей души, и без того обреченной на вечные страдания?

— Конечно же, жаль! — всплеснул руками старик, хотя на лице его не было и намека на жалость. — Но я задержу вас ненадолго. Меня крайне интересует судьба одного документа. И, уверен, вы знаете, как мне помочь.

— Нет, помогать я тебе не стану, — упрямо махнул головой призрак. — Хотя ты и способен, колдун, невероятно усилить мои страдания, знай — ничто не заставит меня помогать тебе и таким, как ты, — призрак с отвращением отвернулся от Каракубаса, и Генриху показалось, что он расслышал шуршание накрахмаленного платья.

— Что я слышу?! — Каракубас противно ухмыльнулся. — Герцогиня, вы вдруг стали праведницей? Помнится, вы и сами в молодости баловались всякими колдовскими штучками… Любопытно, что вы использовали, чтоб вскружить голову молодому герцогу?

Лицо Марты Винкельхофер вздрогнуло, как от пощечины.

— Ложь! Ты сам знаешь, что это ложь! — воскликнула она голосом, полным боли. Две собаки подле герцогини тоскливо взвыли.

— Разве? Но легенды и записи в фамильных книгах говорят о другом… Нет, герцогиня, вы напрасно разыгрываете из себя невинность…

— Позволь мне уйти, — оборвала старика душа герцогини Винкельхофер. — Если в тебе осталось хоть немного совести, оставь меня.

— Не могу, — Каракубас развел руками. — Не могу. Хотя очень этого и хочу. Как я уже сказал, мне необходима ваша помощь. Я человек настойчивый и, смею уверить, никогда не отступаюсь от намеченной цели. Сейчас меня интересует рукопись ал-Харита.

При этих словах колдуна призрак бедной герцогини испуганно вскрикнул и отшатнулся в темноту. Собаки заскулили, поджали хвосты. Их тусклые глаза сделались мертвее, чем были.

— Нет! — простонала герцогиня.

— Да, да и еще раз — да, — Каракубас недобро усмехнулся. — Хотите вы или нет, а рукопись будет моей. Итак, приступим к делу. Последнее упоминание об этой чудесной рукописи относится к одна тысяча триста второму году. Находилась она в это время в окрестностях Регенсдорфа, а по уточненным мной сведениям, в самом герцогском замке. Единственным человеком, который мог бы ею интересоваться и который имел доступ в герцогский замок — были вы, моя дорогая Марта Винкельхофер.

— Это неправда! Я не могла интересоваться этой проклятой рукописью, — простонала душа герцогини.

— Нет? Тогда убедите меня в ошибке, и я вас тотчас отпущу.

— Хорошо, я вам скажу, — вздохнул призрак Марты Винкельхофер. — Вы первый человек в мире, который узнает правду, хотя, увы, уже слишком поздно что-либо изменить…

— Позвольте я присяду? — спросил колдун, но тут же улыбнулся и сказал: Вот уж глупость — просить у призрака разрешения! Сколько времени прошло, а все никак не могу отделаться от правил дворцового этикета, которых набрался при королевском дворе…

Герцогиня никак не отреагировала на вопрос Каракубаса. Она направила взгляд на тлеющие угли камина и начала свой рассказ.