Доспехи для героя

— Вот. А от Бора родились боги — Один и его братья. Это они позже убили Имира и создали мир Мидгард. Вначале он был один, а теперь два — Большой и Малый. Твой мир — Большой. Знаешь про дерево Иггдрасиль? — спросил Бурунькис.

Генрих отрицательно покачал головой, малыш глюм опять преобразился и снова пропел:

Три корня растут

на три стороны

у ясеня Иггдрасиль;

Хель иод одним,

под другим исполины,

и люди под третьим.

Глюм перешел на обычную речь и сказал:

— Еще в ветвях Иггдрасиля живет мудрый орел, а в самом низу этого дерева живет дракон Нидхегг. Они между собой все время ругаются, но так как друг друга слышать из-за большого расстояния не могут, то белка Рататоск грызозуб бегает по стволу Иггдрасиля и передает слова одного другому. Вот. За стенами Мидгарда — Удгард, или, как его называют некоторые умники, Ётунхейм. Жуткая пустыня! Там полно всяких чудовищ и великанов-етунов…

— А самая страшная из всех удгарцев, — перекрикивая братца, сообщил Капунькис, — это Безе-Злезе. Ох, и чудовище, говорят! Она главная богиня в Удгарде.

Глава XV УШИ БУРУНЬКИСА

— Тише ты, дуралей, тише, не упоминай ее имени, — Бурунькис испуганно поежился. — Не ровен час, беду накличешь.

— Как же, накличу! — рассмеялся Капунькис. — Разве забыл, что Безе-Злезе не может из своего Удгарда пробраться в Мидгарды? Даже великаны етуны могут, а она нет. Ну, братец, ты и трус, самый настоящий трус!

— Но ведь такое раньше уже было. Забыл? Было! — попытался защититься Бурунькис. — Не зря многие бежали из Большого в Малый Мидгард: от нее спасались.

— Ерунда! — уверенно сказал Капунькис. — Это было так давно, что она уже издохла в своей пустыне. Или, что скорее всего, ее сожрал змей Ёрмунганд, что плавает в океане, окружающем землю.

— Нет, Ёрмунганд не мог ее сожрать, потому что он плавает. Ты что, думаешь, этой, — Бурунькис умышленно не назвал имя, — делать нечего, только прыгать в океанские волны? Соленая вода — не песок! — тут Бурунькис внезапно обернулся к Генриху и спросил:

— Ну, все понял?

— Приблизительно, — неуверенно повел плечами Генрих. — Но это пока неважно. А кто победил на турнире?

— Какой-то барон. Мы баронов и герцогов не очень то знаем. Это те, кто при королевских дворах живет, всех знают.

— А вот и не всех! — возразил Капунькис. — Всех знать нельзя, потому что Малый Мидгард не имеет ни конца, ни края! Каждый знает только тех, кто в его королевстве живет!

— А почему наш дед Тунькис знает имена всех соседних царей?

— Потому что он путешествовал много — вот почему! А другие путешествуют мало и поэтому ничего не знают. Я и сам бы ни за что не сунулся в болота, где полно всяких мертвецов и зубатых жаб. А как подумаю о безголовом Охотнике с его парочкой голодных волков, у меня аж мурашки по коже бегают. Туда-сюда, туда-сюда.

— А это потому, что ты трус! — сказал Бурунькис.

Капунькис энергично закачал головой.

— Никакой я не трус. Разве забыл, как мы повстречались с одним из великанов-етунов и я бросил в него камнем, а ты побоялся? Так что трус — это ты!

— Хи! Какой же я трус, если опалил хвост волку оборотню, который напал на деревню зеленых карликов? — спросил Бурунькис.

Что то я не припомню такого, — ехидненько ухмыльнулся Капунькис. — Как ты однажды спрятался в кустах, заслышав дракона, это я помню…

— Так ведь… так ведь… — Бурунькис замялся, не зная, что ответить, наконец придумал и выпалил: — Так ведь у тебя голова дырявая, поэтому ты и не помнишь!

— А вот и врешь! Генрих сам проверял — нет у меня в голове дырок!

— Значит, будут! крикнул Бурунькис и с кулаками бросился на братца.

— Тихо! Тихо! Родителей разбудите! прикрикнул на драчунов Генрих.

— Нет, не разбудим, — запыхавшимся голосом сообщил Капунькис. — Мы на них чары сна напустили. Они теперь до утра не проснутся…

— Стоп! Что еще за чары?!

Глюмы прекратили драку и с удивлением посмотрели на Генриха.

— Разве мы не говорили, что все древнерожденные умеют немного колдовать? Одни больше, другие меньше. Но, конечно, по-настоящему колдовать умеют только колдуны и ведьмы. Один колдун, Каракубас, так наколдовал, что полгорода провалилось под землю, и тех, кто не успел из ямы вылезти, пожрали проклятые тролли, — вздохнул Бурунькис. — За это наш король Реберик Восьмой и выгнал его из королевства. А до чего ж, злодей, могучий был!

— Постойте! — вдруг выкрикнул Генрих. — Я ведь знаю вашего Каракубаса!

— Откуда? — недоверчиво спросил Бурунькис.

— Пару недель назад он появился в нашем городе…

— Врешь, — с сомнением сказал Капунькис. — С чего бы это ему покидать Малый Мидгард? Реберик ведь выгнал его только из Берилингии.

— Зачем мне врать? Генрих пожал плечами. — Все расхаживал в меховой шубе, призраков вызывал, а потом подрался с местными ведьмами. У него еще нос картошкой, а когда он говорит, кажется, что скрипят колеса несмазанной телеги.

— Верно, он такой, — кивнул Бурунькис, обменявшись с братцем удивленными взглядами.

— И кто ж из них победил? Ведьмы или он?

Генрих пожал плечами.

— Точно я не знаю, но колдуна с тех пор в городе не видно. Так что, думаю, победили все-таки ведьмы.