Заслонившись от зеленого огня предплечье, я пошел прямо на Тору. Она принялась отползать, закусив губу и удерживая посох дрожащей рукой.
Дойдя до нее, я вытянул руку и осторожно отобрал у нее посох и отшвырнул в сторону. Взял двумя руками за плечи и поднял в воздух, держа над собой, как нашкодившего щенка.
Стоп, чего?!
— Ты совсем охренел? — искренне и слух удивился я. — Убить?! Ее?!
— Да она меня спасла! И не раз! — ужаснулся я. — У тебя совсем мозгов нет?! Кто нам будет добывать еду?! Мне — добывать?! А если не буду есть я, чем будешь питаться ты?!
— Ты идиот! — разозлился я и отпустил Тору. — Никаких убийств! Никогда! Никого! Тем более — ее! В первую очередь — ее!
Тора не удержалась на ногах и шлепнулась на задницу, по-прежнему снизу-вверх глядя на меня сквозь текущие по щекам слезы.
— Да пусть так! — я сжал руки в кулаки. — Тебе что до этого?! Я для тебя — лишь транспорт, способ выбраться из склепа, и, возможно, — снова стать живым! Разве нет?!
— Чего ты сказал, клякса?!
В сердцах я ударил руками прямо в костер — прямо в самый центр тлеющих углей! Впечатал белую броню в них, прижал, чтобы жар пробрал до самых костей:
— А как тебе такое, а?!
— Я знаю! Но я обязательно найду то, чем тебя можно держать в узде, и, знаешь, что — пусть это ты считаешь, что я для тебя лишь бесплатный транспорт!.. Я тебе клянусь — я сделаю так, что это ты, ТЫ окажешься лишь дополнительной приятной особенностью меня. — я сжал руки в кулаки, сжимая в них красные угли и выпрямился. — Запомни мои слова! Ты никогда не получишь ни меня, ни ее, ни кого-либо еще! По крайней мере, пока я жив!
Тихий смешок был мне ответом.
И тишина.
Броня стала облезать, прячась под кожей, исчезая, растворяясь. Не удержавшись, я сплюнул, демонстрируя свое отношение к демону, и швырнул на траву угли, что держал в руках.
В траву, ко множеству других углей, что были раскиданы по всей полянке — видимо, я слишком сильно впечатал руки в костер, разметав его по всей округе. Тут уголек, там уголек, и даже возле стопы Торы — уголек…
Я схватился за голову:
— Тора!
Тора вздрогнула, по закушенной губе потекла струйка крови…
— Нога! — крикнул я, кидаясь к ней.
Она не поняла. Она снова попыталась отползти от меня, но при первом же движении обожженной ногой вскрикнула и заплакала. Подтянула к себе покалеченную ногу, схватилась за нее и упала на бок, баюкая ее.
Я беспомощно остановился в паре метров от нее, не рискуя подходить ближе.
В ближайшие несколько дней Тора определенно не сможет ходить.
Глава 17. По душам
Не знаю, как так получилось, что Тора не чувствовала боли от ожога, пока я ее не спугнул — наверное, она была слишком напугана тем, что происходило со мной. Во всяком случае, то, что теперь было на ее ноге никак не укладывалось в моей голове в категорию "можно не обращать внимания".
На ребре правой стопы Торы теперь красовался большой ожог второй степени, никак не меньше. Не прошло и пятнадцати минут, а кожа уже побелела и отслоилась, хорошо хоть слезать пока не спешила. Но я, да и Тора наверняка тоже — оба прекрасно знали, что это лишь вопрос времени. Времени, которое девушка не сможет ходить, если только мы не хотим, чтобы во вскрывшийся ожог не попала какая-то инфекция.
А ведь у нас даже обработать и перевязать нечем.
— Не страшно. — сказала Тора, осмотрев ногу. — Когда я восстановлю силы, я смогу залечить его. Не сразу, конечно, дня за четыре, но смогу.
Она говорила это просто и легко, но я прекрасно понимал, насколько на самом деле ей больно и страшно. Глаза ее выдавали.
— Лечить это так тяжело? — спросил я, садясь рядом.
— Нелегко. — призналась Тора. — Даже не столько нелегко, сколько долго. Как будто ведро с водой поднимать из бездонного колодца — постоянные траты сил, по чуть-чуть, но ежемоментно, не прерываясь. Иначе все насмарку.
— Прямо так? — удивился я. — Одна ошибка — и все заново?
— Не совсем заново, конечно, то, что уже зажило, обратно не повредится. — улыбнулась Тора. — Но придется снова подбирать подходящее заклинание.
— Подходящее для чего?
— Для такой раны, какая останется после сорванного лечения.
— А если использовать не самое подходящее?